Гордон Лонсдейл: Моя профессия - разведчик - [4]

Китимат был большим событием в его жизни, разговор нет-нет да и заходил о строительстве алюминиевого центра Канады. Постепенно я узнал всё, что мог узнать о быте рабочих, их составе, взаимоотношениях, условиях найма, работы и отдыха, сроках контракта — словом, всё, что было нужно. Для полноты картины полагалось только съездить в Китимат и произвести «рекогносцировку на местности».

Я совершил её через три недели после приезда в Ванкувер, постаравшись объединить в этой поездке и возможность увидеть своими глазами Китимат и выполнить одно поручение Центра в маленьком городке Уайт-Хорсе, на самом севере Канады.

Сырым, ветреным ноябрьским утром я поднялся на борт небольшого парохода, совершавшего регулярные рейсы между Ванкувером и Принс-Рупертом — городком на тихоокеанском побережье, откуда довольно легко добраться до Китимата. Я занял место в каюте, предвкушая не очень долгое и приятное морское путешествие.

Конечно, три недели — не срок, чтобы стать истинным канадцем, но я уже был не тот традиционно любознательный американский турист, который сошёл с двумя чемоданами в том же порту. Я говорил уже с тем мягким, почти незаметным акцентом, который присущ жителю Британской Колумбии. И свой темный костюм из гладкой английской шерсти носил так, как его носит канадец. Но главное — у меня, надеюсь, уже были истинно канадские взгляды и истинно канадские вкусы, которые я незаметно и старательно скопировал у своего хозяина.

За долгие, долгие годы загранкомандировки мне, носившему имя Гордона Лонсдейла, пришлось заставить себя отвыкнуть ото всего, что я когда-то любил: от чёрного хлеба и парного молока, щей, борща со сметаной, грибов, лесных ягод, душистых пирогов с капустой, которые в нашем доме пекли по поводу и без повода… Мне были дороги хорошие книги, театр, опера (гораздо меньше театра), балет (если не слишком часто, ведь репертуар его весьма ограничен). Меня всегда остро интересовали политика и экономика.

Но всё это было абсолютно ни к чему канадцу Гордону Лонсдейлу, биографию которого я создавал сам и которая, теперь уже моими руками и мыслью, продолжала утверждать себя в моих поступках и делах, трансформируясь на этот раз в абсолютно реальную жизнь тридцатилетнего канадца Лонсдейла, человека, твёрдо решившего пробиться на трудной стезе бизнеса.

Какие вкусы и склонности могли быть у этого канадца? Ну, посудите сами: политикой он не интересуется. Под экономикой понимает лишь всевозможные способы заработать побольше денег. («Чем больше — тем лучше данная экономика»). О чёрном хлебе он слыхом не слыхал. Грибы для него — это шампиньоны. Канадец никогда не пробовал парного молока — он пил его всегда, сколько себя помнит, из бутылки или бумажного пакета.

Театра, не говоря уже об опере и балете, в Ванкувере — городе с миллионным населением — не было. Изредка сюда приезжали с гастролями второразрядные драматические или балетные труппы. Они давали представления в одном из больших кинотеатров на центральной улице города. Истосковавшись по искусству, я как-то отправился на одно из балетных представлений. Я не знаток в области модернистского балета, но вполне определённо мог утверждать, что музыка и хореография были удручающими, а техника исполнения — на любительском уровне. Словом, даже на «безрыбье» канадского искусства этот «рак» оказался отнюдь не «рыбой».

По натуре я человек добрый, широкий и гостеприимный. А здесь мне полагалось — хотя бы внешне — проявлять алчность и расчётливость, заводить связи с «полезными» людьми, угощать тех, кто мог лично мне пригодиться. И я поступал именно так. Действуя иначе, я привлёк бы к себе внимание, в чем, как понимаете, не нуждался.

Если б дома мне задали вопрос: ваше любимое занятие? — я бы ответил: читать книги. Но тут не следовало щеголять начитанностью — по данным официальной статистики, около половины американцев и, видимо, канадцев вообще не читают никаких книг. Покойный президент Эйзенхауэр, помнится, как-то хвастался тем, что за свою жизнь не прочёл ни одного художественного произведения, если не считать «вестернов» — ковбойских романов. Но это вовсе не означало, что человек, носивший имя Лонсдейл, не должен был читать книг. Наоборот, немалая часть моего свободного времени в Ванкувере прошла в читальном зале городской библиотеки, и я радовался, что книги тут можно было брать прямо с полок самому и держать их сколько угодно. Но читать приходилось в основном старые подшивки местных газет и журналов, набираясь, если можно так выразиться, колорита прошлых лет.

Так день за днём своими руками я лепил образ человека, которому надлежало на долгие десять лет стать моим вторым «я».

Интервью с героем книги

Теперь, когда мы прочитали первые страницы воспоминаний полковника Молодого, самое время прервать это неторопливое повествование и побеседовать с героем книги. Описать его внешность. Наконец, поведать о том, как в действительности он выбрал себе профессию (или, вернее, как профессия выбрала его).

Что ж, не будем нарушать традиций и поступим именно так, как предлагают законы жанра. Но сделаем это — устами самого героя. Проще, как говорят газетчики, возьмём у него интервью, в котором попросим рассказать о себе.