Гордиев узел - [96]

— Ты что-то сказала?

— Нет, нет, ничего. Гм... Вы любите крабов?

— Еще бы! Я и пришел сюда, потому что учуял их запах.

— Выходит, вы голодны?

— Не то слово, прямо живот подводит. Даже могучие представители великой цивилизации бессильны перед лицом царя-голода.

«Трудно поверить, чтобы у представителя великой цивилизации подводило живот от голода», — подумала Мики. Вслух же она сказала:

— Значит, в вашей вселенной тоже существует проблема перенаселения?

Динозавр прищурился, и на морде его появилось жуткое выражение, как у охотника при виде добычи. У Мики от страха душа в пятки ушла.

— Ничего подобного. У нас не существует проблемы перенаселения. И знаешь, почему? Избыточную часть населения мы выбраковываем и превращаем в замороженное мясо.

«В замороженное мясо? То есть, проще говоря, они убивают своих же соплеменников. Что ж, с них станется — с этих расистов. Да, этак действительно можно одним махом решить проблему перенаселения. Рациональный подход, ничего не скажешь. Впрочем, если на то пошло, в человеческой истории тоже встречаются примеры такого рода. И все же звучит жутковато. Прямо оторопь берет...»

— Тогда почему же вы голодаете? — спросила Мики.

— Потому что, нося гордое имя проводников цивилизации, мы не можем употреблять в пищу мясо себе подобных.

«Убивать можно, а есть нельзя, — подумала Мики. — Видимо, это их последнее достижение в сфере морали и культуры».

И тут ее, как истинную уроженку Осаки, осенило.

— Послушайте, — сказала она динозавру, — у меня возникла блестящая идея! Я предлагаю вам сделку.

— Сделку?

— Да. В последнее время этих троглодитов развелось столько, что я не знаю, куда от них деваться.

— Это ты про них? — уточнил динозавр, вонзив когти нижней конечности в кусок недоеденной крабьей ноги (или все-таки пальца?).

— Именно. Знай себе, сыплются из другого измерения. Вон, всю квартиру заполонили.

— Да, крабы — отменное лакомство.

— В обмен на замороженное мясо ваших соплеменников я готова уступить вам этих крабов, но только строго по весу. Что вы на это скажете?

Динозавр сверкнул своими нефритовыми глазами.

— И впрямь отличная идея.

Со следующего же дня Мики приступила к торговле деликатесным мясом замороженных динозавров, и богатство ее многократно умножилось.

Мясо это напоминало курятину, но было куда более изысканным на вкус. Суп из него привел в восторг самого Рокусабуро Додзё[87], а Хироюки Сакаи[88], изготовив жаркое из динозавра, назвал это блюдо пищей богов.

Короче говоря, пущенный кем-то слух о том, что мясо динозавров является диетическим продуктом и при этом обладает отменными вкусовыми качествами, оказался истинной правдой.

Каждую ночь полчища динозавров выходили на улицы Осаки и пожирали крабов-пришельцев.

Однажды, увидев их в красно-сине-зелено-желтом мигании неоновых реклам, какой-то допившийся до чертиков служащий решил, что это — выплясывающие нагишом девицы, и попытался схватить одного из них за хвост.

К счастью, от острых клыков зверюги пострадал лишь его портфель, каковой и был разодран в клочья.

В другом районе города сотрудник магазина «Лоусон», вынося на рассвете мусор, обнаружил на тротуаре горы пустых крабьих панцирей. А чуть поодаль, словно опровергая привычные законы перспективы, лежали огромные кучи дерьма.

Издали их можно было принять за покрывшиеся плесенью гигантские кусты акебии.

И вонь от них шла совершенно нестерпимая.

Чтобы их убрать, пришлось вызвать двухтонный грузовик.

К тому времени Мики, разбогатевшая настолько, что имеющимися у нее десятитысячными купюрами можно было бы выложить дорогу на Луну и обратно, превратилась в законченную наркоманку.

Она подсела на дурь еще в ту пору, когда на нее только начал проливаться золотой дождь, но после истории с одним из подчиненных, которому она верила, как самой себе, и который тем не менее сбежал от нее с огромной суммой денег, Мики окончательно канула в бездну наркотического ада.

Нет ничего более скучного, чем игра с заранее известным победителем.

На первый взгляд кажется, что деньги сближают людей, но, приглядевшись получше, понимаешь: ан нет, на самом деле они создают непроходимую пропасть между ними.

Деньги — все равно что клей, который, хотя и позволяет двум предметам тотчас прилипнуть друг к другу, все же образует прослойку между ними, из-за которой они не могут стать единым целым.

Только баснословно разбогатев, Мики осознала справедливость этой истины. Ей, всю жизнь помышлявшей лишь о деньгах, вдруг со всей наглядностью открылось: любовь обошла ее стороной.

Однажды вечером некий охваченный служебным рвением полицейский, что само по себе для Осаки большая редкость, патрулируя улицу, задержал непонятное трехногое существо, похожее на краба. И существо это заговорило с ним на чистейшем осакском диалекте:

— Ох, и влопались же мы в историю!

Полицейский внимательно выслушал краба, — тут ему, как видно, пригодился многолетний опыт общения со всякого рода забулдыгами.

Служака добросовестно записал показания задержанного и доложил о происшествии вышестоящему начальнику. Что же до самого краба, то он был взят под стражу и помещен в украшающий полицейскую будку аквариум с черепахой.