Гонобобель - [8]
– Вас что-то беспокоит?
– Нет, просто думаю о своих детках.
Шишкееву стало стыдно, он о своих в данный момент не думал.
– И много их у вас?
– Шестнадцать.
Она с хитрым прищуром смотрела на обалдевшего Витьку.
– Видите ли, Виктор, я так называю моих лошадок, я обожаю их и скучаю по ним. Мои конюшни находятся на северо-западе от Лондона, в Хоридже. Там я провожу все свободное время.
Видимо, она действительно любила лошадей. Кэтрин взахлеб рассказывала об их стати, характерах, способностях к обучению и успехах на скачках. Витька в диалог не вступал, потому как оценить лошадь мог только по качеству конской колбасы. Улучив момент, когда она пила пиво, он с видом знатока произнес:
– Не каждый может позволить себе иметь собственные конюшни.
– О Виктор, простите, я не представилась – Кэтрин Суини, герцогиня Аргайл.
Герцогиня Аргайл вела свой род от Джорджа Эдвардса Кэмпбелла, восьмого герцога Аргайла, и леди Элизабет Джорджины Левенсон-Гувер, хоть она и не была из королевской семьи, но раз в году в день рождения всебританской бабушки ее допускали облобызать королевскую ручку, и, конечно же, иметь собственные конюшни ей было не в тягость.
Шишкеев вытянулся, как на подъеме флага, и склонил голову.
– Ваша милость.
– Бросьте, Виктор, я здесь инкогнито, так что зовите меня просто Кэтрин.
Принесли вино и мидии. Закончив с пивом, герцогиня без перерыва принялась за вино.
– Знаете, Виктор, хочется отдохнуть от этого удушающего этикета, расслабиться и побыть самой собой. Вы, кстати, ничего не рассказывали о себе.
Витька задумался: «Чем может удивить человек, рожденный на берегу реки Шишкеевки, человека рожденного на берегах Темзы?» – но служба на флоте приучила выкручиваться из любых ситуаций. Он поднял бокал с вином.
– Кэтрин, я хочу выпить за любовь! За вашу любовь к лошадям!
Растроганная герцогиня залпом осушила бокал с вином.
Официант принес креветки, фаршированные кальмары и запотевший графинчик с анисовой водкой. Налил водку в высокие узкие рюмки и удалился. Кэтрин взялась за креветку, она аппетитно раздирала ее руками, уделав всю скатерть. Наплевав на приличия, она с шумом высосала сок из головы, махнула рюмку водки и не спеша закусила членистоногим. Видимо, ее безмерная любовь к лошадям распространялась и на спиртное – пила она как лошадь. Через пятнадцать минут графинчик обновили, Витька как завороженный наблюдал за титулованной британской аристократкой, себе он уже не наливал. Через полчаса, так и не попробовав морского петуха под сливочным соусом с розовым перцем, он грузил сопротивляющуюся герцогиню в машину. Кэтрин настойчиво требовала продолжения банкета, разумеется, Витька оставить ее в таком состоянии не мог и решил проводить Кэтрин до апартаментов. Это было ошибкой. Она жила на девятом этаже в двухуровневом номере, и спальня располагалась наверху.
– Виктор, неужели вы бросите меня в прихожей, помогите мне подняться наверх.
В спальне она недвусмысленно начала шарить по шишкеевскому животу похотливыми ручонками, обдавая его на выдохе перегаром из свежего алкогольного микса. Витька обреченно понял, что в сложившейся ситуации легче отдаться, чем объяснить, почему не хочешь.
– Ну что ж, говоришь, лошадок любишь?
Витька резким движением развернул герцогиню, взял ее в жесткий шенкель и погнал галопом. Она активно участвовала в процессе, задирала верхнюю губу, оголяя десну, морщила нос и хрипела, как загнанная лошадь…
Шишкеев тихонько лежал, наблюдая за Кэтрин. Глаза закрыты, не шевелится, дыхание ровное, слава Богу, уснула. Он сел на кровати и, стараясь не шуметь, натянул трусы, и в этот момент на его плечо легла рука. Побег был пресечен в зародыше. Герцогиня вернула Витьку в исходное положение и, как заправская наездница, вскочив верхом, оседлала его. У Шишкеева мелькнула мысль: «Второго заезда я не вынесу!» Вековые козни Британии против России наконец нашли практический выход.
Вечером, лежа у себя в номере, Витька боялся уснуть, не дай Бог приснится герцогиня. Он позвонил жене.
– Диночка, привет! Чем занимаешься?
Она знала его как облупленного и по голосу почувствовала его настрой.
– Ты мне лучше скажи, ты там не заболел случайно?
– Нет, родная, просто я хочу тебе сказать, что ты самая лучшая жена в мире и мне без тебя тяжело.
И, наверное, не было в этот момент на свете мужика, так сильно любящего свою жену.
День четвертый. Сваебойная машина
Шишкеев завтракал в одиночестве, знакомых немцев почему-то не было. Ему было не по себе, и, чтобы обрести душевное равновесие, он решил вместо пляжа отправиться в спа-центр. В холле Витьку встретила молодая сотрудница в униформе.
– Чем можем вам помочь?
«Господи, да чем ты можешь помочь израненной русской душе, еврокукла хренова», – подумал Шишкеев и на понятном ей языке поставил задачу:
– Мне нужно восстановить энергетический баланс организма.
Девушка с уважением посмотрела на Витьку и отвела, видимо, к самому лучшему мастеру. В маленькой уютной комнатке, задрапированной красным атласом, вышитым золотыми драконами, напротив Шишкеева в позе краба сидел отрешенного вида щупленький мужчинка с сильным прищуром, что выдавало в нем принадлежность к одной из иглоукалывающих народностей. Мастер молча налил в маленькие глиняные чашечки ароматный чай. Осушив в полной тишине уже пятую чашку, Витька хотел встать и послать этого адепта карм и чакр куда подальше, но как раз в этот момент тот жестом пригласил его подняться. Через пять минут Шишкеев лежал на полке хорошо прогретой сауны, мастер поливал камни какой-то секретной смесью. Несколько раз глубоко вдохнув, Витька отключился.
