Гонобобель - [35]
Третьи сутки – это уже явный перебор, есть невозможно, спать невозможно, люди, потные и злые, начинают путать время суток, даже штатные шутники-подкольщики впали в уныние.
Права Библия, все имеет начало, и все имеет конец, хамсина это тоже касается. Стих вой ветра, и через заляпанный толстым слоем ржавой пыли иллюминатор начали пробиваться лучи восходящего солнца. Рассветную тишину и благость порвал призывный клич:
– Сильные есть?! Васятка, где ты там чешешься?!!
Опасность миновала, и начальник политотдела экспедиции капитан II ранга Виктор Андреевич Наружный занялся любимым делом – забиванием козла. Он сидел за столом на юте, замешивал фишки и зазывал соперников. К нему спешил его верный оруженосец старший мичман, фельдшер Вася Дворовой по кличке Васька Дуст. Под стук домино судно оживало. Его мыли, мыли снаружи и внутри, потоки бурой жижи стекали за борт, жизнь входила в привычный ритм. НачПО развил бурную деятельность, собрал офицеров и мичманов экспедиции на политзанятия. Из-за приоткрытой двери кают-компании доносилось:
– Маоизм, тире вредное течение, повторяю…
Наружный давал под запись. Вообще кадр он был интересный, бывший борец, накачанный, абсолютно квадратный, на крепких кривых ногах, с постоянно красным лицом. Его смело можно было выставлять на ночь на левый борт вместо ходового огня. С первых дней на судне он пытался дать понять, кто в доме хозяин. И если в отношении корабельных офицеров он вел себя осторожно, даже заигрывая, понимая, что они не его подчиненные и от них полностью зависит его жизнь на судне, то по отношению к офицерам экспедиции он реализовывал право альфа-самца. Он постоянно делал что-то, что напоминало всем о том, что он большой начальник. При проходе Суэцкого канала случился казус, по обыкновению Виктор Андреевич крутился на мостике, мешая всем, и при этом делал все, чтобы лоцман понял, что он человек не рядовой.
Наконец он надоел лоцману, и тот попытался уточнить, кто же это такой.
– Сорри, ху а ю?[1]
Довольный, что на него обратили внимание, ничего не понявший начПО, глупо улыбался.
Лоцман уточнил:
– Ду ю спик инглиш?[2]
Улыбка Наружного стала еще шире, а взгляд непосредственней.
Лоцман обратился к старпому на арабском:
– Забит ауаль, ма газа?[3]
Старпом впал в лингвистический ступор. По-арабски он чирикал довольно бойко, но как объяснить арабу, что такое начПО? Он напряг всю свою фантазию и наконец произнес:
– Ахмар раис.[4]
Погодя неуверенно добавил:
– Кебир.[5]
Лоцман внимательно посмотрел на Наружного и весело подытожил:
– Биззат ахмар![6]
Да, если бы Малевич знался с Наружным, то непременно написал бы «Красный квадрат».
Экспедиция выдалась на редкость халявная, такое бывает раз в жизни. Весь период – стоянка на якоре в бухте Хорумейра с перерывами на заходы в порт Аден. Всех делов – отвезти утром на катере военных геологов на сколоченную из бревен буровую, а вечером забрать да два раза в неделю отвезти на берег воду и продовольствие топографам. Не жизнь – малина!
По прибытии нужно было съездить в селение Азаф, где квартировала танковая бригада. С учетом того, что работы проходили в их зоне ответственности, необходимо было представиться командованию, а заодно познакомиться с губернатором. Наружный напросился на поездку, высадились на берег, взяли у топографов уазик и двинули в Азаф. Встреча была теплой, оказалось, что командир бригады учился в СССР, а потому было о чем поговорить. Треп стоял долгий, в основном про русских баб. Губернатор все время качал головой, делая вид, что все понимает, а в конце встречи через комбрига довел важную информацию, суть которой сводилась к следующему – делайте что хотите, только коз не трогайте, это самое ценное, что есть у местного населения, и если кто козу сворует или убьет – тому тюрьма.
Расслабленный Наружный наклонился к командиру:
– Он что, хочет сказать, что меня вот это чмо в дырявых шортах и рваных тапках в тюрьму посадит?
– Виктор Андреевич, это вы на судне для них недосягаемы, а на берегу они вас в зиндан забросят, и пикнуть не успеете!
Постепенно у начПО установился рабочий режим, который складывался из следующих мероприятий – проведение политзанятий и контроль политинформаций, сбор дани с береговиков, добыча трофеев и игра в козла. Оказался Наружный мужиком хозяйственным и тащил на судно все, от кораллов и ракушек до черепашьих панцирей. Он забил этим добром все кладовки, начало неприятно попахивать. Боцман с ним в прямую конфронтацию не вступал, но по ночам, ворча и незлобно матерясь, потихоньку выбрасывал начповское добро за борт.
Получили очередную почту. В такой момент, как правило, судно затихает, моряки закрываются в каютах и по многу раз перечитывают письма от родных. Дергать людей в такое время западло. Старпом, сладостно томясь, не торопясь перебирал письма из дома, решая, с какого начать, и в этот момент в дверь затарабанили.
– Кому, б…, неймется?!!!
– Это я, Наружный. Открывай.
Держа в руке письмо, светясь от счастья, в каюту вплыл начПО.
– Виктор Андреевич, с чем поздравить?
– У меня тетя в Одессе умерла, – радостно выпалил Наружный. Видя растерянный вид старпома, он пояснил:
Сборник Система составлен таким образом, что хронологически охватывает жизнь целого поколения офицеров ВМФ от первых курсантских шагов до пенсионных горестей и радостей.Впрочем, флотская действительность – это всего лишь фон, на котором показаны люди, живущие и исполняющие свой воинский долг в непростых и даже экстремальных условиях военно-морской службы.
Это повесть о знаменательном походе гидрографических судов Черноморского флота, проходившем в то славное время, когда наш военно-морской флаг развевался на самых дальних широтах Мирового океана, а за нами была великая держава – Союз Советских Социалистических Республик.
«Переломленная судьба» (2015) — новейший из романов китайского писателя Дун Си (р. 1966) и первое из его произведений, переведенное на русский язык. В центре повествования судьба молодого человека из сельской глубинки, по роковому стечению обстоятельств не поступившего в университет и ставшего гастарбайтером, но не оставившего мечты если не выйти в люди самому, то вывести туда своего сына. Это пронзительная история о противостоянии человека обществу, семье и самому себе, ставящая вопросы о смысле существования.
Если вы хотите иметь не только приятное, но и полезное чтение, хотите расширить свой кругозор – прочтите эту книгу.Вы погрузитесь в таинственный мир будущего и проживёте с его героями бурную и интересную жизнь в грядущем столетии!
Ну вот, наконец, добрались и до главного. Четвёртая книга – это апофеоз. Наконец-то сбываются мечты её героев. Они строят, создают то общество, ту среду обитания, о которой они мечтали. Люди будущего – новые кроманьонцы, полны энергии, любвеобильны, гуманны и свободны.
В сборник вошли двенадцать повестей и рассказов, созданных писателями с юга Китая — Дун Си, Фань Ипином, Чжу Шаньпо, Гуан Панем и др. Гуанси-Чжуанский автономный район — один из самых красивых уголков Поднебесной, чьи открыточные виды прославили Китай во всем мире. Одновременно в Гуанси бурлит литературная жизнь, в полной мере отражающая победы и проблемы современного Китая. Разнообразные по сюжету и творческому методу произведения сборника демонстрируют многомерный облик новейшей китайской литературы.Для читателей старше 16 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозаик Эдуард Поляков очень любит своих героев – простых русских людей, соль земли, тех самых, на которых земля и держится. И пишет о них так, что у читателей душа переворачивается. Кандидат филологических наук, выбравший темой диссертации творчество Валентина Распутина, Эдуард Поляков смело может считаться его достойным продолжателем.