Гончаров идет по следу - [35]

— Вы кушайте, кушайте, не торопитесь, а я поеду к себе.

— Нет, дорогой, так дело не пойдет. Во-первых, ты должен с нами расплатиться, а во-вторых, нам еще предстоит узнать, кто подвесил вашу очаровательную мисс Линду, а также разделал труп твоего телохранителя Дениса.

— Так Стригун же, неужели непонятно?

— Нет, он здесь ни при чем. Это сделал кто-то из твоего окружения, а кто — он и сам не знает. Так что, как видишь, отпускать тебя одного рискованно и опасно. Кругом волки, серые, страшные и с зубами, они не имеют жалости к бедному предпринимателю. Они коварны и жестоки. Расчленить труп Говорова для них пара пустяков.

— Не каркай, Гончаров, — неуютно передернул он плечами. — И не скалься, это не смешно. Кто они такие? Вы можете мне сказать?

— Нет, я могу только предположить, но для суда этого недостаточно. Сейчас мы с девушкой докушаем свои киевские котлеты, поедем к тебе в офис и сделаем так…

— Крошка Лоренс! Привет, моя радость! — проходя вслед за шефом в кабинет, бурно приветствовал я это чудо природы. — Как жизнь молодая?

— Хорошо! — кокетливо засмеялась она. — Что-то давно вы у нас не появлялись. Ездили куда-нибудь или просто отдыхали?

— Ну какой без тебя отдых? Весь в работе я, три дня из Москвы не вылазил, — сообщил я и, плотно прикрыв дверь, кивнул Говорову.

— Отлично, просто замечательно! — понимая меня с полуслова, затараторил он. — Вы что будете пить? Чай, кофе? Коньяк, водку?

— Налей нам чуть-чуть коньяка, — согласился я. — И давай не будем откладывать дела в долгий ящик. Мы с дороги, валимся от усталости. Пересчитывай деньги, отдавай наш гонорар, и на этом мы с тобой прощаемся.

— Это мы моментом, — расстегивая сумку, оживился шеф. — С баксами мы позже разберемся. Начнем с деревянненьких.

— Ты смотри, правильно считай, а то потом скажешь, что мы тебя обмишулили.

— Машину не обманешь, — с треском открывая первую пачку, засмеялся Говоров. — Машина существо неодушевленное, и человеческие страсти ей чужды.

— Ты меньше говори — больше делай, а то от радости разболтался как ботало.

— А я и делаю. Уже пять пачек проверил, пока все комильфо. Вы коньячок пейте, не надо на меня обратить внимание. Телевизор включите, будьте как дома. А что он вам, без сопротивления так все и отдал?

— Держи карман шире. Два часа над ним Джамиля трудилась, прежде чем он стал ласковым и послушным. Дважды он от нас сбегал, один раз через свою крысиную нору, а потом и вовсе ушел, как сайгак, в горы. С большим трудом нам удалось его настичь возле самой китайской границы. Была небольшая стычка с пограничниками, и я чуть было не сорвался в пропасть, только чудо и молитва спасли меня. Возблагодарим же Бога за деяния его! Долго ты там еще будешь возиться?

— Уже пересчитал почти половину. А ты рассказывай, рассказывай, занятно брешешь. И где только научился?

— В моем рассказе нет и капельки вымысла, и твои замечания оскорбительны. Поэтому изливать перед тобой душу я решительно отказываюсь. Скажи лучше, где ты намерен сегодня хранить деньги? Уже половина четвертого, и банк может не принять.

— Ничего страшного, закрою их в сейфе — и вся любовь.

— Я бы на твоем месте не делал таких рискованных шагов. Шутка ли — полтора миллиона. Забери-ка их лучше на ночь домой, а с утра прямым ходом отвези в банк.

— В твоих словах есть доля истины, наверное, я так и сделаю.

— Да, и лучше, чтобы об этом никто не знал. У тебя оружие-то хоть есть?

— Откуда, до сих пор не удосужился даже газового пистолета приобрести.

— Это плохо, может быть, тебя сегодня поохранять?

— Да ладно тебе чепуху-то молоть. Ведь никто ничего не знает.

— Тоже верно. Полная конспирация — залог успеха. Закончил, что ли?

— Последняя пачка. Теперь надо все аккуратно сложить.

— И выдать нам причитающийся гонорар.

— По-моему, вы его уже взяли. Не знаю, как Жанна, а у тебя карманы топорщатся от денег. Слушай, а откуда у Стригуна такие суммы? Он ведь дворец, как ты говоришь, себе отгрохал. Неужели он у меня еще что-то закроил?

— Не знаю, но вполне возможно. Я не вижу гонорара.

— И не увидишь, пока я не проверю доллары, а это я смогу сделать только завтра.

— Ну и свинья же ты, Говоров. Во сколько нам завтра к тебе пожаловать?

— Думаю, что часов в одиннадцать будет в самый раз.

— Смотри, чтобы завтра все отдал сполна, — уже из приемной предупредил я.

Дома меня встретили нежно и с любовью. Помыли, накормили и спать положили. Будильник поднял меня через час, в семь вечера. Пора собираться на охоту. В засаду нужно засесть засветло. Захватив по дороге участкового и Джамилю, я подъехал к условному месту, где нас уже поджидал Говоров. Быстро перегрузившись в его фургон, мы отправились по назначению.

Подогнав машину вплотную к заднему крыльцу, он открыл дверцу душегубки, и мы очутились у него на кухне. Почему-то решив, что мы голодаем перманентно, он к нашему приезду приказал накрыть стол прямо среди сковородок и кастрюль.

— Вы не обижайтесь, что на кухне, но я подумал, что в комнатах нам рисоваться не стоит. Все-таки нам предстоит…

— Ты правильно подумал, но лучше познакомь нас с женой и отведи на место возможного представления.

— Я Катя, — исправляя оплошность супруга, сама представилась тоненькая, доходная женщина. — А вы Константин Иванович и Жанна, я знаю. Мне Игорь говорил.