Гомосексуальное влечение в революционной России. Регулирование сексуально-гендерного диссидентства - [139]

Цифры, приведенные в табл. 1—3, позволяют предположить, что в 1930—1940-е в сравнении с 1960-ми и более поздними годами число осужденных за добровольное и насильственное мужеложство было значительно меньше. Поэтому рискованно механически экстраполировать данные из поздней советской действительности на более раннее время. Материал, представленный в нашем исследовании, дает достаточные основания утверждать, что в первые 27 лет действия антимужеложного закона было осуждено меньше мужчин, по крайней мере, обычной судебной системой в сравнении с последующими десятилетиями. Имеются данные о нескольких делах, слушавшихся в Московском городском суде, этой весьма показательной столичной инстанции, где было резонно ожидать их большего числа. Мы также знаем, что знаковые фигуры, чья гомосексуальная ориентация не являлась тайной для властей в 1930-е годы (такие, как Н.А. Клюев и Ю.И. Юркун), не привлекались органами госбезопасности по статье против мужеложства, но попали под арест за контрреволюционную деятельность. Эта практика, вероятно, приводила к снижению официальных показателей. Похоже, что в рамках обычной судебной системы закон был направлен против мужской гомосексуальной субкультуры, решал задачу социальной чистки города и не использовался для подавления антисоветского инакомыслия. Со временем необходимость социальной чистки отошла, по-видимому, на второй план. Последние годы сталинского руководства были отмечены слабым интересом милиции к представителям гомосексуальной субкультуры. Только шесть москвичей и девять ленинградцев оказались среди ста тридцати граждан РСФСР, осужденных в 1950 году⁴ за мужеложство. Число обвинительных приговоров за этот год весьма низко по сравнению с 464 осужденными русскими в 1961-м, а также в следующем году, статистика по которому доступна.

Данные за 1961—1980 годы говорят, что на исходе 1960-х годов число приговоров за добровольное и насильственное мужеложство быстро росло и затем достигло в известном смысле постоянного уровня. По-видимому, методы, использовавшиеся милицией, претерпели изменения (рейды на пресловутые территории субкультуры, облавы, обращения к судебной экспертизе). Статистика ничего не говорит ни о соотношении приговоров за добровольное мужеложство с приговорами за насильственное мужеложство, ни о том, как эти данные менялись по времени.

Табл. 1
Год	Приговоры за мужеложство, РСФСР	Форма 10Вероятные приговоры за мужеложство1920	Процент от всех преступлений, РСФСР
193419351936	15 (а)	257	0,03 (g)
1937	74 (Ь)	164	0,01(Ь)/0,02 (g)
1938		138	0,02 (g)
1939		97	o,oi (g)
19401941		109	0,01 (g)
1942194319441945	6(c)16 (с)/47 (d)		-/0,003 (e)
1946	39 (с)/82 (d)		0,002/0,005 (e)
1947	63 (d)		0,004 (e)
1948	34 (d)		0,003 (e)
19491950	130 (f)		0,01 (e)
Всего:	377/451	765

Мы также мало знаем о числе граждан, подозревавшихся милицией в мужеложстве, но не осужденных. Многих мужчин допрашивали по подозрению в гомосексуальных отношениях, некоторым было предъявлено обвинение, но они не предстали перед судом либо предстали, но не получили обвинительный приговор, на что справедливо обращает наше внимание Дэниел Шлутер (Schluter, Daniel)⁵. Статистика по началу 1980-х годов в архивах отсутствует и, насколько нам известно, нигде не публиковалась. Общее число осужденных за всё время действия антимужеложной статьи (1934—1993 годы) колеблется в пределах 25 688—26 076 человек, однако это лишь предварительные данные. Мы не располагаем сведениями за 22 года из этого периода, к тому же большая часть данных за два первых десятилетия отрывочна и противоречива. Статистика органов госбезопасности абсолютно недоступна. Россияне, желающие расцвета демократии в своей стране, заслуживают более полных данных о так и не прочитанной нами до конца черной странице сталинизма.

Табл. 2
Годы	Приговоры за мужеложство, СССР	Процент от всех преступлений, СССР	Приговоры за мужеложство, РСФСР	Процент от всех преступлений, РСФСР
1961	705	0,09	, 464	нет данных
1962	767	0,09	530	0, 11
1963	831	0,12	592	0,14
1964	777	0,13	547	. 0,14
1965	627	0,11	393	0,11
1966	770	0,11	485	0,10
1967	940	0,13	617	0,13
1968	756	0,11	453	0,10
1969	993	0,12	641	0,12
1970	1223	0,14	787	0,14
1971	1206	0,14	854	0,15
1972	1255	0,14	882	0,15
1973	1319	0,16	853	0,16
1974	1355	0,15	883	0,15
1975	1214	0,14	803	0,14
1976	1181	0,13	773	0,13
1977	1320	0,16	877	0,17
1978	1314	0,15	882	0,16
1979	1262	0,14	822	0,14
1980	1119	0,11	708	0,11
1982Всего: 22 163	1229	0,12	849 14 695	0,12
Источники: ГАРФ. Ф. 9492. С<екретная> ч<асть>. Оп. 6с. Дела 58, 69, 81, 91, 102, 112, 128, 141, 151, 161, 177, 193, 205, 221, 239, 254, 271, 285, 302, 317, 328.

Приговоры за мужеложство, 1987—1991 годыТабл. 3
Год	Приговоры за мужеложство, СССР
1987	831
1988	800
1989	538
1990	497
1991	482 (только РСФСР)
Всего:	3148
Источники: Riordan, James. Sexual Minorities... 1966. P. 160—161.

ПРИМЕЧАНИЯ Введение

¹ Реакция пожилого историка из России на наш доклад на научной конференции в 1994 году под названием «Constructing the Soviet Pervert: Same-Sex Desire, Medicine and Law in Soviet Russia, 1917—1929» иллюстрирует желание маргинализировать эту тему, вытолкнуть ее на обочину: «[И, наконец, доклад Даниеля Хили из Торонто под шокирующим названием “Создание советского извращенного человека (в оригинале: «перверта». — Ред.): гомосексуализм, медицина и закон в России. 1917—1929”.] С моей точки зрения (и, полагаю, не только с моей), это не самая актуальная историографическая тема, но если учесть, что не так давно в Нью-Йорке состоялась 250-тысячная демонстрация так называемого “сексуального меньшинства” в защиту своих прав, то столь странный интерес молодого ученого к проблеме, скорее относящейся к истории медицины, чем общества, можно понять» (Литвак,, Борис Григорьевич. Коллоквиум североамериканских историков-русистов / Б.Г. Литвак // Отечественная история: журнал основан в марте 1957 года: выходит 6 раз в год / Российская Академия наук, Институт российской истории. М.: Наука, 1995. № 4, июль—август. С. 221 (218-221)). Б.Г. Литвак совсем по-советски считает, что медицина должна быть «вне» общества (вследствие ее научных, «объективистских» притязаний); такая точка зрения противоречит нашей позиции, базирующейся на социально-конструктивных и феминистских воззрениях на науку, поскольку медицина отражает породившие ее общество и культуру. См. также: Kuhn, Thomas S. The Structure of Scientific Revolutions... [1962]