Гомер Пим и секрет Одиссея - [26]

– И потом рыгнуть! – радостно добавил Гомер.

Они убрали со стола, поставили тарелки в посудомоечную машину и пошли в комнату Гомера, не забыв прихватить пачку шоколадного печенья.

Расстелив на полу матрас для гостей, расправив на нем очень теплый плед, они уселись на него, поджав ноги по-турецки.

– Ну, что случилось-то? – спросил Гомер.

– Да вот прихожу я домой, а там отец и Жереми выгружают из фургона коробки.

– Коробки с чем?

– Ноуты там, смартфоны. Полный фургон. И не какие-нибудь за двести евро, нет, – суперсовременные, последнего поколения, с плоским экраном и эмблемой в виде яблока, понял?

– Понял…

– Два этих козла стали от меня требовать, чтоб я им помог. Я ответил, что мне надо готовить сообщение про фауну морей и океанов, хотя на самом деле это было уже с месяц назад. И тут Жереми меня покрыл матом, как он умеет, вопя, что ни флора, ни фауна не станут моим заработком на жизнь.

– И ты… помогал им?

– Нет! Тут я сорвался и тоже наговорил им всякого, что, мол, хватит с меня этой семейки, в которой думают только о том, где бы поживиться, как бы кого облапошить, обворовать. Папаша-то сперва все ухмылялся, а потом смотрю, занервничал, спросил, уж не стыжусь ли я его… За мной дело не стало, я так и вломил: «Да, стыжусь, и тебя, и всех вас, вместе с вашими темными делишками и вашей тупостью! Как я хотел бы иметь нормального отца, нормальных братанов, и чтоб у них работа была нормальная…»

Гомер не знал, что сказать, как найти слова утешения. – И… ты позвонил мне, – не сдержавшись, перебил он.

Саша со вздохом кивнул. Гомер видел, как сгорбились его плечи, а с лица исчезало выражение гнева и глубокой горечи.

Он шепнул, протянув ему шоколадное печенье:

– Правильно сделал, что сказал им, это было классно.

– М не-то теперь по-любому классно не будет…

– Они знают, что ты здесь?

Саша поднял на него взгляд, взволнованный, печальный, ранивший его до глубины души:

– Мне кажется, им теперь наплевать на все, и на меня в том числе.

Он откусил печенье. Крошки посыпались на плед, и Биби поспешно подскочила их подобрать.

– Эге, да из тебя вышел бы неплохой пылесос! – вдруг воскликнул Саша.

Восхищенный Гомер уже замечал за ним такое: Саша быстро и даже как-то виртуозно умел приходить в себя после срыва. Гомер поделился этим наблюдением с Нинон, и та объяснила ему, что Саша хорошо умеет держать удар – у него необыкновенная способность преодолевать то, что заставляет его страдать.

А вот у Гомера такой способности не было, и это делало друга еще значительнее в его глазах.

– Слушай, нам же надо поговорить, – вдруг сказал Саша.

– О чем? – пробормотал Гомер, все еще во власти собственных мыслей.

– Да как же! О Телемахе… Как помочь ему сбежать оттуда?

Глава 19

Полночи мальчики совещались, как заговорщики, в присутствии Биби, столь же тихой и послушной, сколь и любопытной.

Вставать оказалось нелегко – было еще слишком рано. Едва соображая, Гомер с трудом выволок себя из кровати и почти ощупью поплелся под душ. Горячая вода вернула его к жизни, придав сил растолкать Саша, который крепко спал, раскрыв рот.

– Кофе бы… – пробормотал он.

Гомеру удалось дотащить его до кухни, где он рухнул на стул.

– Ты тут снова не заснешь, а?

– Не-е-ет…

Сам Гомер кофе не пил, но ему не составило никакого труда вставить в машину капсулу и нажать на кнопку. – Спси… – уронил Саша, когда он протянул ему пойло чернильного цвета.

– Да, утро – не твое время, – заметил Гомер, готовя кашу.

– Еще как не мое…

Преодолев сонливое оцепенение, он нашел в себе силы ослепительно улыбнуться Гомеру, сделав первый глоток.

– Вау, да он крепкий, твой кофе! Обожаю!

Ничто в мире не могло заменить Гомеру шоколадного печенья, но рядом с Саша он чувствовал, что это слишком по-детски. Поэтому он пообещал себе как-нибудь попробовать кофе: а вдруг это его изменит или даже поможет повзрослеть… Что, если кофе мгновенно превратит его в более сильного, отважного человека, чем он есть сейчас?

– О чем думаешь? – спросил Саша, прерывая его размышления.

– Ни о чем…

Воображение иногда уносило Гомера дальше, чем он хотел. Но за последние дни и реальность не отказывала себе в удовольствии расширить свои границы. – Думаю, надо попробовать как-то проникнуть туда, – уронил Саша после уже бессчетного зевка.

Изабель Пим еще не вставала. Гомер оставил ей на столе коротенькую записку и тщательно запер за собой входную дверь на ключ. Машинально обернувшись на сад, он увидел, что загон Добрячка был по-прежнему пуст.

– Важно, а совсем не пустячок: Добрячок отнюдь не Добрячок, – выдала тут Биби с плеча хозяина, с которым уже не расставалась.

Не придав этому значения, Гомер сунул ее в карман свитера. Приносить своих питомцев в школу на занятия, конечно, не разрешалось, но ведь это все-таки не питбуль и не гремучая змея. Так что это нарушение казалось ему вполне соответствующим размерам Биби, то есть малюсеньким.

А насчет беглой свиньи – посмотрим вечером, когда вернется Нинон…

* * *

Утро будто и не собиралось кончаться. Впору было подумать, что сверхъестественные силы в насмешку задерживали бег времени, нарочно испытывая терпение Гомера и его друзей. Мальчик только об этом и думал до самого полудня, когда им наконец удалось уединиться, не опасаясь быть застигнутыми ни мадемуазель Драпри в поисках добрых душ, чтобы те помогли ей в подготовке школьного праздника, ни мсье Морланом, разыскивающим добровольцев для показа новых велосипедов.