Голубые столбы Тиэлии - [71]

Отдыхать после сытного завтрака пришлось недолго. Снова противно заскрипел дверной замок, и в хижину опять ввалились бандиты.

— Сейчас мы будем вас грабить, — ухмыльнулся их предводитель и потер руки.

— Как грабить? — не понял Сид.

— Отнимать ценные вещи, — вкрадчивыми голосами объяснили ему разбойники.

— А они у нас есть? — поинтересовался Вовочка.

— Должны быть, — уверенно произнес старший и скомандовал: — Встать! Руки всем за головы.

В общем‑то пленники не боялись обыска. Ни денег, ни драгоценностей в их карманах не водилось. Но все равно противно, когда чужие, грязные и грубые руки обшаривают тебя с головы до ног. Впрочем, отвратительному приказу пришлось подчиниться. А что сделаешь, когда тебе в затылок смотрит заряженный пистолет?! Сильно испугался только Сид. У него за пазухой лежала заветная тетрадь, подаренная Евдокией Петровной. Для поэта она была великой ценностью, но он не знал, заинтересует она ’’ковбоев” или нет. Поэтому дрожал заранее.

Бандиты начали обыск с Анюты, первой своей жертвы. Для начала кожаные приказали девочке вывернуть карманы, откуда выпали расческа и зеркальце. Один из них поднял зеркальце и с недоумением начал вертеть его в руках. Потом он заметил в нем свое отражение и очень удивился.

— Что это? — спросил ’’ковбой”.

— Твоя грязная рожа, — спокойно ответила Анюта.

— Ха‑ха‑ха, — развеселился бандит, — глядите‑ка, там моя грязная рожа!..

Члены шайки обступили его и начали выхватывать зеркальце из рук. Всем хотелось посмотреть на собственные физиономии. Разбойники разглядывали свои отражения долго.

Наконец встал вопрос: кому же владеть этим чудесным стеклом. Тот, который поднял зеркальце первым, настаивал на своем праве хозяина. Остальные оспаривали утверждения приятеля, приводя самые фантастические доводы в свою пользу. В результате завязалась потасовка. Пленники, опустив руки и вздохнув несколько свободнее, с удовольствием наблюдали за тем, как бандюги отвешивают друг другу оплеухи. В схватке, конечно же, победил сильнейший. Им оказался предводитель шайки‑лейки. Отдуваясь и отплевываясь, он потер зеркальце о штанину и сунул добычу в карман. К Анютиному счастью, расческа затерялась в соломе, а бандиты, сражаясь, совсем забыли о существовании второго предмета.

Повезло при обыске и Сиду. Кожаные, ясное дело, обнаружили у него за пазухой тетрадь. Но она не произвела на них такого впечатления, как зеркальце.

— Фигня какая‑то, — сказал предводитель, повертев сшитые бумажки в руках, и отбросил найденное в дальний угол строения‑тюрьмы.

Сид протестовать не стал. Но уголок, куда приземлилось его сокровище, заприметил хорошенько. Но особенно разбойников порадовала баба Дуня, у которой на юбке имелось два бездонных кармана. А в них чего только не было! Для начала бандиты извлекли оттуда пару прищепок для белья. Они явно не знали предназначения данных предметов.

— Для чего такие штуки? — строго спросил предводитель старушку.

— Не скажу, — заупрямилась землянка.

— Я тебя! — замахнулся рукояткой пистолета бандит.

Анюта, зная характер бабушки, бросилась к ним и торопливо заговорила:

— Я скажу, я скажу, только не бейте ее!

— Ну валяй, — милостиво разрешил бандит.

— Только… — замялась девочка.

— Что "только”?

— Больно будет, — предупредила Анюта и льстиво добавила: — но вы же — мужчина!

— Конечно! — выгнул грудь колесом кожаный.

— Тогда терпите! — и бесстрашная пигалица нацепила на нос предводителя одну из прищепок, пояснив: — Это такое очень модное украшение.

Прищепка, видимо, была весьма тугой, и у любителя пофорсить скоро выступили на глазах слезы. Но он не показал и вида, что ему больно, и начал величественно расхаживать по хижине, гордо поглядывая на собратьев по шайке. Вторую скрепку разбойник тоже выхватил из рук Анюты и сунул ее в карман. Но, видимо, неприятные ощущения от "украшения" на носу все‑таки давали себя знать, и через несколько минут предводитель, гнусавя, приказал:

— На сегодня обыск окончен.

Разбойники нехотя подчинились распоряжению и покинули хижину‑тюрьму.

— Слава Богу! Отвязались, — обрадовался Рыбин, к которому не успели причалить бандиты. — А то у меня в карманах завалялось много разных деталей. Я собирался использовать их для починки Кипа и Капа. Конфискуй они их, надежды починить братишек не было бы никакой.

Все с сожалением посмотрели туда, где лежали неподвижные роботы. Ведь поселенцы привыкли к Кипу и Капу, как к живым существам.

НОЧНОЙ ПЕРЕПОЛОХ

Приблизительно в полночь Анюта проснулась от какого‑то неясного шума. Ей показалось, что неподалеку от нее кто‑то шебуршит.

”Киморе, что ли, не спится?” — подумала девочка и тихонько позвала:

— Коша, Коша, что случилось?

Шипенья в ответ не последовало. Обычно кимора, уже привыкшая к сотоварищам Фила, отзывалась на кличку. Значит, Коша спала и не имела никакого отношения к шорохам. "Наверное, крысы. Ну и наплевать на них”, — решила Анюта, не причислявшая себя к робкому десятку.

Семина‑младшая снова закрыла глаза и задремала. И пригрезилось ей, что стоит она на прекрасном земном лугу. Пестреют и благоухают цветы, порхают легкие бабочки. Анюта собирает ромашки в букет и негромко напевает. Над нею голубеет небо и сияет яркое солнышко. Девочка поднимает голову и смотрит на земное светило. Глазам ее становится больно. Анюта хочет опустить голову, чтобы больше не встречаться взглядом с солнцем, но не может. Глаза начинает резать, из них катятся слезы. Семина вздрогнула и проснулась. Но слепящий свет не оставил ее и наяву. В лицо бил луч оранжевого оттенка. "Фонарик”, — догадалась Анюта и таинственным голосом спросила: