Голубые столбы Тиэлии - [7]

— Так что же ты сидишь в классе, людей заражаешь? — недовольно сказала Юлия Михайловна и на всякий случай прикрыла нос ладошкой. — Иди в медпункт. Там все определят. Может быть, кто‑нибудь еще заразился от Семина его весенней лихорадкой?

Учительница обвела класс ироничными глазами. Она надеялась, что после такой подковырки больных в классе больше не окажется.

— Я, Юлия Михайловна! Меня тоже… того… — вдруг выскочил из‑за нарты Вовочка.

— И ты, Рыбин? — поразилась учительница, но выводить ученика на чистую воду сама не стала. — Что же, идите в медпункт вместе.

Семин и Рыбин, действительно покрасневшие от наглого вранья, выскочили из класса.

— Здорово все получилось! — потирал руки Саня. — Сейчас до градусников доберемся!

Пятиклассники чинно вошли в медпункт, где царствовала медсестра Ниночка. Ниночка подозрительно осмотрела ребят с ног до головы и спросила:

— С чем пожаловали?

— Темпе‑ра‑тура… — сказал один.

— Голова гудит, — вздохнул второй.

— Ну‑ну, — неопределенно хмыкнула Ниночка и протянула ’’больным” по градуснику.

Засунув термометры под мышки, ребята тихо сели на стулья. Положение складывалось щекотливое. Температуры у них явно не было. И за симуляцию им может нагореть крепко. Но прекрасная штука — везение — не оставила ребят на этот раз без внимания. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник растрепанный шестиклассник Гошка Комаров.

— Нина Николаевна, — заверещал он, — Танька Иванова с коня свалилась. Идти не может. Веник, фу ты, Вениамин Андреевич срочно зовет вас в спортзал.

Ниночка вскочила, одернула халатик и полетела к двери. На выходе она обернулась и строго сказала пациентам:

— Сидеть тихо!

Как только Вовочка и Саня остались одни, они мгновенно вытащили градусники на свет божий.

— Тридцать шесть и шесть, — сказал один.

— Тридцать шесть и восемь, — уныло поддакнул другой.

— Что предпримем? — спросил Саня.

— Натирать будем, — ответил Вовочка.

И ребята начали яростно ширкать головкой градусника о брючины форменного костюма.

— Ползет, змеюка, вверх! — радовался Саня.

— У меня тоже! — пыхтел Вовочка.

Ниночка, оказавшая растяпе Таньке Ивановой первую медицинскую помощь, вернулась в кабинет быстро. Ее пациенты все так же тихо и чинно сидели на стульях.

Ну‑с, посмотрим, что у вас там! — бодро произнесла девушка.

Саня достал термометр, посмотрел на него и тихо сказал:

— Сорок два…

Ниночка открыла рот и потянулась к градуснику. Но ей не удалось овладеть медицинским прибором. Термометр выскользнул из шкодливых Саниных рук и брякнулся на пол. Семин мгновенно наклонился и поднял треснувшее сокровище.

— Не беспокойтесь, Нина Николаевна, я выброшу, — предупредительно сказал он.

— А у тебя, Рыбин, у тебя какая температура? — разъярилась Ниночка.

Вовочка выхватил градусник из‑за пазухи и отчеканил:

— Сорок один и пять десятых!

Заговорщик, не дожидаясь поползновений медсестры в сторону термометра, бросил стеклянную палочку на пол. Понятно, что ради Тии и Тана Вовочка шел на подвиг. Но Ниночка, конечно же, оценила этот поступок как безобразие, хулиганство, разбой и прочее, прочее, прочее.

— Боже мой! — возмущенно всплескивала она руками. — Целых два градусника расколотили! Вы же настоящие мафиози! Двойки вам за поведение мало! Боже мой, как я буду теперь отчитываться за эти градусники?!

В класс Рыбин и Семин вошли под конвоем Ниночки.

— Юлия Михайловна! — официально заявила Ниночка. — С медицинской точки зрения эти два ученика — покойники. У них температура тела по сорок два градуса. Вы уже можете заказывать некрологи в газету. С моральной точки зрения они — симулянты и хулиганы первой марки. Рыбин и Семин специально разбили два государственных градусника!

Из школы Вовочка и Саня возвращались в подавленном состоянии. Еще бы! В дневниках у них красовались одинаковые записи: ’’Ваш сын, — писала Юлия Михайловна аккуратным почерком, — совершил хулиганский поступок. Он прогулял урок русского языка и разбил в медпункте термометр. Срочно зайдите в школу!”

А результатов от героической акции Семина и Рыбина было совсем мало: на дне баночки из‑под майонеза поблескивали всего две крохотные капельки ртути.

ХИТРЫЙ РАЗГОВОР

Домой Саня пришел мрачнее ненастной тучи. Бросив спортивную сумку с учебниками в угол, он растянулся на диване и уставился в потолок. Кот Васька, забыв все обиды на хозяина, сразу же примостился рядом и стал негромко распевать свои кошачьи песни. В другой раз Саня обязательно отреагировал бы на кота — или лаской, или очередной шкодой. Но сейчас ему вовсе не хотелось шевелиться. Семин был похож на йога, погрузившегося в нирвану.

В этом состоянии его и застала бабушка Евдокия, только что вернувшаяся с рынка. Она внимательно посмотрела на внука, но ничего не сказала. Тихо прошла на кухню и начала там греметь кастрюлями. Вскоре до Сани донеслись соблазнительные запахи. Перед глазами нарисовалась тарелка огненного борща, покрытого золотистыми пятнышками жира, и горка румяной жареной картошки.

Он потянулс51, нехотя сполз с дивана и поплелся на кухню. Настроение настроением, а здоровый аппетит все‑таки взял над хандрой верх. Содержимое тарелки с борщом исчезало быстро. Евдокия сидела рядом, подперев подбородок кулаком, и молчала. Но подобное состояние было вовсе не в ее характере. Поэтому старушка, выдержав тихое сидение всего минут пять, заговорила: