Голубые столбы Тиэлии - [33]

— Вот и хорошо, Тосенька, — обрадовалась баба Дуня. — Собирайся. А я пока до дома добегу, корзиночку возьму, может, цветочков насобираем…

Из Колонии старушки вышли беспрепятственно. Никто не осмелился остановить подозрительную землянку, которую сопровождала Почтенная Тоса. За пределами Колонии Евдокия Петровна немного сникла.

— А где же мы, Тосенька, на цветочки смотреть будем? Кругом одни каменные горы, будь они неладны.

— Мы с тобой, Дуня, сейчас на мигоплане заскочим на такие горные луга, что ты у меня пальчики оближешь, — пообещала Тоса скисшей подруге.

Тиэлянка влезла в миниатюрный мигоплан и поманила за собой Семину. Через пару‑тройку минут поклонницы земной флоры уже бродили по роскошному лугу. Евдокия Петровна ходила сосредоточенно среди буйной растительности, осматривала каждую травинку, цветочек и что‑то бормотала себе под нос.

— Что ты, Дунюшка, там ищешь? Не клад ли? — поинтересовалась Тоса.

— Лекарствие Тую, — машинально ответила баба Дуня и поняла, что проговорилась.

Тоса удивленно взметнула брови.

— Разве вы нарушили наш закон и навещаете Туя?

— Да нет, не навещаем, — неохотно ответила Евдокия. — Он у нас дома лежит.

— И ты выманила меня сюда, чтобы набрать ему лечебных трав?

— Да, Тосенька, выманила. Смолчала про Туя, выходит, обманула тебя. Уж ты не серчай на меня. Погибает ведь мужик.

Баба Дуня ждала со стороны Тосы справедливого гнева. Но, как ни странно, Тоса отреагировала иначе. Она хмыкнула и по‑деловому сказала:

— Придется и мне вступить в эту обманную игру. Не могу же я пойти и донести на тебя в Объективный Совет. Не так меня воспитывали. А раз молчу, значит, все равно с тобой заодно.

— Семь бед — один ответ? — полувопросительно сказала Семина.

— Один ответ, — согласилась Тоса. — Что же, покажу я тебе кой‑какие травки, которые действуют на тиэлянский организм положительно.

— А откуда ты знаешь? Вы же земного не употребляете?

— съехидничала Евдокия.

— Сама много будешь знать, скоро состаришься, — хлопнула ее по плечу Тоса.

И женщины, довольные друг другом, пошли по лугу, низко наклоняясь к ароматным травам.

В Колонию Евдокия и Тоса вернулись после обеда.

— Спасибо тебе, Тосенька, за все! — сердечно сказала Евдокия Петровна. — Ты уж к нам пока не заходи. От греха нужно держаться подальше. А если чего понадобится, я сама к тебе заскочу.

— Пожалуйста, Дуня, — ответила Тоса и, помявшись, спросила: — Можно, я скажу Туе, что Туй прячется у вас? Все‑таки не чужой он ей.

— Скажи, милая, скажи обязательно. Коли любят, то нужно в беде помогать друг дружке. Когда стемнеет, пусть забежит к нам. Только очень осторожно.

Вернувшись в ”Лотос”, Семина‑старшая сразу же взялась за приготовление всяких отваров и мазей. Вскоре она уже поила Туя какой‑то коричневой жидкостью. Через полчаса больной пришел в себя и открыл глаза.

— Я еще живой, бабушка? — спросил он, увидев у своего изголовья Евдокию Петровну.

— Живой, милый, живой. Теперь дело пойдет на поправку.

— А зачем? — вздохнул Туй. — Кому я теперь нужен такой, с рубцами на теле?!

— У нас, Ту юшка, говорят, что не с лица воду пить. А у тебя личико в порядке. Бок подрал, да бог с ним. Если девушка любит, она не обратит на это внимания. Да еще крепче любить будет.

— Вы думаете? — в глазах Туя блеснула надежда, но сразу же погасла. — Так это у вас. У нас совсем по‑другому.

— Бог даст, сынок, и твоя девушка не оплошает сердцем, — туманно успокоила его Евдокия Петровна. — Я сейчас тебе молодых лекарей пришлю. Пусть тебя развлекают. А сама пойду отдохну чуток, вздремну. Не возражаешь?

Туй ничего не ответил Евдокии Петровне. Он взял ее морщинистую руку и поцеловал. Баба Дуня, не привыкшая к такому проявлению признательности, покраснела, поправила на лбу Туя компресс и быстро вышла из комнаты.

Тотчас же ей на смену пришли Анюта, Саня и Вовочка. Ребята, увидев ожившего Туя, очень обрадовались, Саня мгновенно завел какую‑то смешную историю про своею кота Василия. Но Анюта остановила ею:

— Помолчи, балабон! Разве не видишь, что человеку пока не до твоего кота.

— Пусть говорит, — возразил девочке Туй. — Мне уже почти что хорошо. Я сегодня получил лекарство не только для тела, но и для сердца.

ТРЕВОЖНЫЕ СУМЕРКИ

Ах, сумерки, сумерки… Странное время суток. Многие с нетерпением ждут их наступления. Одни для того, чтобы побежать на свидание с цветами в руках, другие — для осуществления своих темных замыслов. И добро, и зло уживаются под их серым крылом.

Сумерки этого дня не были исключением. Лишь только солнышко послало прощальный привет западному полушарию Земли, выплеснув на нею ковшик малиновой краски, в ’’Лотос” пришла Туя. Неслышными шагами подошла она к постели больною и присела рядом. Дежурившая в это время Анюта молча удалилась в свою комнату. А Туй спал. Дыхание его было ровным. Не зря говорят, что сон лучшее лекарство для больною. Туя сидела не шелохнувшись. Издали она напоминала мраморное изваяние работы неизвестного, но очень хорошею скульптора.

Но вот Туй зашевелился и приоткрыл глаза. Туя сбросила с себя оцепенение и ласково положила руку на ею лоб.

— Туя, — удивленно прошептал звездолетчик, — ты тоже нарушила из‑за меня закон Колонии…