— Дело было так, — продолжил Рыбин. — Пошел я погулять, а навстречу мне — четыре ходастых, два бодастых, один хлебестун. Сам не знаю, кто такие. И на всякий случай отошел от них. Иду дальше. Вижу: по горам и долам ходят шуба да кафтан. Опять непонятное что‑то. К тому же их двое. Пришлось и отсюда уносить ноги. Бежал, бежал да споткнулся. Гляжу — маленький, удаленький сквозь землю прошел, красну шапочку нашел. ’’Чего, — спрашиваю, — под ногами вертишься?” А он мне: ”Не куст, а с листочками, не рубашка, а сшита…” На что намекал этот непонятный товарищ? Короче говоря, пошел я в другую сторону. А там: сидит девица в темнице, коса на улице. Хотел я ее вызволить, но нельзя. Рядом собачка свернувшись лежит, не лает, не кусает, а в дом не пускает. Мало того, у окошка темницы обретается кто‑то. Без ног, без рук, а узоры рисует. Страшно мне стало. Прибежал я к другу Тану в Колонию. Выручай, говорю, объясни, что такое повстречалось мне на прогулке.
— А я отвечаю ему, — поддержал завиральную историю Тан, — вовсе догадаться не могу, что же такое с тобой приключилось. У нас в Колонии только Прим да Секонд на эти сложные вопросы ответить могут. Так что, товарищи, выручайте.
Роботы молчали, усиленно мигая разноцветными лампочками.
— Хлебестун… — наконец, произнес Прим.
— Без ног, без рук… — отозвался Секонд. — Не знаем!
— Так разве вы после этого роботы высшего разряда? — закричал на них Тан. — Да если в Колонии кто‑нибудь узнает о вашей безграмотности, завтра же отправят вас на раз‑монтировку. Вы хотите этого?
— Никак нет… — пролепетали бедняги.
— Тогда живо отправляйтесь в Архив Высших знаний и ищите там концы этой истории. Даю вам срока несколько часов. Утром явитесь ко мне и объясните все, от слова до слова. Иначе я сообщу о вас куда следует!
— Будет сделано! — отчеканили роботы и бросились выполнять приказание Тана.
— Братцы вы мои! — завопил Саня. — Путь свободен. Да здравствует мой друг Вовочка Рыбин!
— Тише ты, — оборвал его Вовочка, несмотря на лестные слова Семина. — Перебулгачишь всех и сорвешь нам дело. Пошли быстрее, ребята!
Мальчики крадучись направились к дому Туя. Бывший командир ’’Антистата” лежал в постели и глухо стонал. Вовочка положил ладонь ему на лоб.
— Весь горит. Наверное, температура под сорок.
От прикосновения чужой руки Туй очнулся.
— Куэмо то? — спросил он.
— Это мы, Туй, — зашептал Саня. — Пришли спасать тебя.
— Не надо, — перешел Туй на русский язык. — У вас будут большие неприятности. Особенно у тиэлянских детей. Может быть, я сам справлюсь с болезнью. А если нет, значит, такова моя несчастная судьба…
— Мы не оставим вас здесь одного, что бы нам потом ни грозило за это! — твердо сказал Тан и обратился к друзьям: — Ищите легкое, но прочное одеяло. На нем понесем Туя в ’’Лотос”. Да сильно не шумите. Вдруг Прим и Секонд вернулись за чем‑нибудь к этому дому?!
Путь к ’’Лотосу” почему‑то показался ребятам намного короче, чем дорога сюда. Наверное, потому, что шли уже не крадучись и как могли прибавляли скорость.
А в ’’Лотосе” с нетерпением ждали их возвращения. Евдокия Петровна приготовила отвар из клюквы, захваченной еще из дома. Анюта разложила на столике бинты, компрессы и прочие атрибуты медицины. Постель для Туя решили приготовить в комнате Евдокии Петровны.
— Я — главная зачинщица! — заявила она детям. — За все и буду отвечать сама.
От тряски при перемещениях Туй очнулся и настороженно вгляделся в лица людей, окружающих ею. Увидев возле себя Евдокию Петровну, он умиротворенно кивнул головой.
— Туюшка, голубчик, ну‑ко, попей клюквенного морсика, сразу тебе полегчает. Температура спадет, — мгновенно принялась за исцеление больного старушка.
— Нам нельзя… — машинально сказал Туй.
— Теперь тебе уже все можно. Ныне с нами будет так: либо пан, либо пропал!
Видимо, Туй понял безвыходность своего положения и разрешил напоить себя морсом.
Затем девочки под руководством Евдокии Петровны начали промывать его раны. Эту процедуру Туй переносил мужественно. Ведь настоящие тиэлянские мужчины никогда не стонут, тем более в присутствии посторонних лиц. А ’’посторонние лица”, то бишь Саня, Тан, Вовочка, Тип, Топ и Туп, молча стояли у изголовья своего бывшего командира. Баба Дуня заметила, что это весьма стесняет их пациента, и сказала:
— Что рты разинули, как галчата?! Отправляйтесь‑ка лучше спать. Шагом марш отсюда!
— Ну, бабунь, ну еще немножко мы побудем с Туем… — начал канючить Саня.
— Никаких ’’немножко”! — отрезала упрямая бабушка. — Завтра у нас будет очень тяжелый день.
Старшая Семина была права. Грядущий день не предвещал нашим героям никаких радостных событий.
