«Голубые Орхидеи» - [128]

Никто даже не заметит.

Она увидела, что Орхидея потрясена. Вся кровь отхлынула от лица сестры. Мадзини, казалось, пришел в замешательство.

— Но тот человек из ФБР уже сказал…

— К черту ФБР! Я знаю Уиллингема. Я найду и предупрежу его, — выпалила Валентина. Она повернулась и побежала по коридору к служебной лестнице, по которой участники постановки могли подняться на балкон.

ГЛАВА 28

— В чем дело? — допытывалась Орхидея, вцепившись в Валентину обеими руками. — Что происходит?

— У меня нет времени, — сказала Валентина, пытаясь вырваться.

— Это Михаил? Михаил, не так ли? Я знаю, это он.

О чем это говорит сестра?

— Нет, нет, не Михаил. Пожалуйста, Орхидея, не сейчас. У меня всего несколько минут. — Валентина вырвалась и побежала по коридору. Орхидея поспешила вслед за ней.

— Несколько минут — на что?

— Мне кажется, что готовится покушение на сенатора Уиллингема.

— О Боже, — выдохнула Орхидея.

— Оставь меня, Орхидея, я все улажу. Я знаю сенатора и, надеюсь, сумею найти его и убедить уйти тотчас же, пока не случилось непоправимое.

Орхидея смотрела на нее со все возрастающим ужасом.

— Нет. Пожалуйста. Я могу помочь, — настаивала она.

— Я… — затем Валентина сдалась, у нее не было времени, чтобы спорить. — Хорошо, пойдем, — поспешно согласилась она.

— Поторопимся, — сказала Орхидея.

Они приподняли свои длинные юбки и побежали по старому коридору, ведущему к бельэтажу и балконам, там же находилась и костюмерная.

— Не понимаю, — говорила Орхидея на бегу.

— Думаю, это колумбийцы хотят убить сенатора Уиллингема. Он неоднократно говорил, что будет сидеть в первом ряду, в центре. Предполагалось, что он сегодня вообще не придет, но он пришел и находится где-то на балконе. — Валентина тяжело дышала. — Сумасшедший!

— Михаил как-то связан со всем этим? — спросила Орхидея, когда они подбежали к двери, ведущей в бельэтаж.

— Михаил?

Валентина замедлила шаги. Поездки Михаила в Вашингтон и обратно, его настойчивое желание посещать репетиции, кровоподтеки Мадзини, странное исчезновение Беттины — разрозненные фрагменты, не имевшие, казалось, смысла, внезапно сложились в единое целое.

Они распахнули дверь и вышли в переполненный бельэтаж. Им тотчас же бросились в глаза трое мужчин в темных деловых костюмах, стоящих в дальнем конце и ведущих переговоры по портативным рациям.

— Кто они? — удивленно спросила Орхидея.

— Скорее, — торопила сестру Валентина, схватила ее за руку и потащила к лестнице, ведущей на балкон.

Они вышли в нижний сектор балкона. Около пятнадцати рядов поднималось над ними и еще двадцать внизу, все места заняты.

— Чем могу помочь? — спросила изумленная билетерша, увидев двух актрис в костюмах.

— Мы… кое-кого ищем, — пробормотала Валентина.

Они спустились на несколько рядов вниз, затем остановились в нерешительности — рассмотреть несколько сот людей, треть из которых смотрела на сцену и была обращена к ним затылками, оказалось сложным делом.

— Как он одет? — шепотом спросила Орхидея.

— Он изменил свою внешность, — так же тихо ответила Валентина, подталкивая локтем сестру.

— Как?

— Не знаю. Темные волосы. Очки, — Валентина пыталась подавить отчаяние. — О Боже, неужели мы его не найдем?.. Он собирался сидеть в первом ряду в центре, так он сказал Джине. Может, он в первом ряду балкона? Надо попытаться найти.

Михаил, как сквозь туман, слышал завывание сирены машины скорой помощи, когда она, лавируя среди многочисленного транспорта, с трудом продвигалась по запруженным в вечерний час дорогам к нью-йоркскому госпиталю. Он то терял сознание, то приходил в себя. Он не сомневался, что его рана смертельна и ему осталось жить лишь несколько минут.

— Давай, парень, давай, ты выдержишь, — настойчиво твердил ему служитель скорой помощи, но его слова доносились как будто откуда-то издалека и не имели к нему никакого отношения.

Михаил жалел, что так мало времени проводил с Валентиной и Орхидеей. Он думал о них, пытаясь сохранить последние остатки сознания.

Валентина проживет без него, как делала это уже почти тридцать лет. Но Орхидея… Она нуждалась в нем и в чем-то была даже похожа на него. Его сломанный цветок. Ему так хотелось остаться здесь, ради нее.

Михаил не чувствовал, как слезы катились по его щекам, когда он думал об Орхидее… своей женщине. Он снова погрузился в темное спокойное беспамятство.

Валентина первой увидела сенатора Уиллингема. Он сидел, удобно устроившись в первом ряду балкона, через одно место от прохода с биноклем в руках, готовясь смотреть первую сцену.

Его телохранитель сидел слева, а место справа у прохода оставалось свободным.

— Я пойду и поговорю с ним, — прошептала Валентина, — а ты стой здесь и жди.

— Скорей, — поторопила ее Орхидея.

— Сенатор, — окликнула Валентина, опускаясь на кресло рядом с ним. — Вы в ужасной опасности.

Сенатор Уиллингем повернулся и с удивлением уставился на нее.

— Но, Валентина, милая, почему ты не за кулисами?

Рядом с сенатором коренастый охранник настороженно зашевелился и поднес руку к карману.

— Пожалуйста, сенатор, я уверена, что на вас готовится покушение и собираются сделать это здесь, в театре, сегодня вечером. Вы должны уйти сейчас же. Пожалуйста, прежде чем начнется спектакль.