Голубой лёд Хальмер-То, или Рыжий волк - [3]

Походил Стрельнов по охотникам, посидел дома, на капканы вновь поглядывая, да и отправился в лес, далеко, где сейчас стояли стойбищем ненцы. Ненцы так и назывались — лесные. Оленей они пасли в лесотундре, заходя глубоко на юг в суровые зимы, о волках, конечно, знали много больше, нежели кто другой. Сейчас ненцы стояли совсем рядом, потому подъехать к ним было совсем просто.

В стойбище он знал пару человек — встречались на рыбалке, не раз помогал им сети тянуть, потому обратился к ним за помощью. Парни выслушали его, привели какого-то старого деда, что Пашку удивило — чисто выбритого. Дед по-русски не говорил совсем, приходилось переводить. Услышав, что хочет «белый» человек, старый ненец улыбнулся, сказал что-то на своём, Пашке перевели:

— Говорит, что просто так волка не возьмёшь, выследить не сможешь, умный зверь… самый умный зверь. К нам не ходит, давно не ходит. А что до рыжего волка, так видели его наши мальчишки прошлой зимой на озере… За лесом лежит озеро Хальмер-То, но ходить туда не надо. Он там прячется, значит, знает что-то. Озеро плохое, вода идёт как в реке, промоин много… Жди его, когда он с озера пойдёт в посёлок. Там жди. На озеро не ходи, нельзя тебе туда.

Сказав такую речь, старый дед удалился. Ненцы, что переводили, кивнули ему и тоже сказали:

— Не ходи, Паша, на Хальмер, плохое озеро, лёд голубой, значит, вода рядом, промоин много…

— Рассказывай! — усмехнулся Паша. — Я вон с друзьями на неделе на Вашкиных озёрах рыбачил, так лёд там тоже голубой, а толщина — знаешь — полтора метра! Едва коловоротом пробурили лунку!

С этим и уехал. Возвращался домой немного в расстроенных чувствах: ничего же не узнал существенного. Что с того, что мальчишки-ненцы видели рыжего волка на Хальмер-То? Прошлой зимой этот рыжий на Хальмер-То обитал, а сейчас, может, где-нибудь под самим райцентром лежит себе под корягой да гуся его переваривает…

Однако тут же съездил домой, взял пару капканов, приманку, поехал на Хальмер-То. Остановиться пришлось метров за триста. Прошёл пешком по крепкому насту почти до берега озера, вбил железные колья в глубокий снег и привязал к ним капканы. Правда, говорят, что волк не сидит в капкане, отгрызает себе лапу. Ну да посмотрим…

Дальше Пашка поступил совсем уже разумно: он пошёл в местную библиотеку, что размещалась в школе, и попросил что-нибудь почитать о волках. Ему дали книжку, которая так и называлась: «Волк». Написал её Павлов, давно написал, ещё в восьмидесятых годах прошлого столетия, охотовед, биолог из Кирова. Пашка столько узнал интересного и нового об этих хищниках, что с огромным уважением вдруг вспомнил старого ненца и его слова: «умный зверь… самый умный зверь». В книжке Пашка вычитал, что один матёрый зарезал полугодовалого бычка, взвалил себе на спину и перемахнул с ним двухметровый забор. Оказывается, такие стаи бывают… На Таймыре в один год обнаружили стаю в пятьдесят четыре головы! Ужас! Это же и «калашникова» не хватит, чтобы отбиться.

После книжки, которую Пашка проглотил за ночь, утром следующего дня, в воскресенье, он отправился на Хальмер-То посмотреть капканы. Доехал быстро. Шёл долго. Всё оборачивался, словно чего-то бояться начал.

Следов волчьих на озере он не обнаружил. Капканы стояли чистые. На южной стороне озера росли немногочисленные слабоствольные берёзки. Ненцы говорили: где-то здесь у них есть родовое захоронение, потому ходить сюда просто так нельзя — святое место, что ли… Ну да он же не просто так — он по делу. Пашка достал свой бинокль и стал осматривать местность более внимательно, но сколько ни вглядывался, ничего не увидел. Озеро было чистым, пустым и голубым. Светило яркое, уже пригревающее мартовское солнце, и озеро под ним просто сверкало. По льду, где за него не мог зацепиться снег, шла ослепительная, сияющая в голубом обрамлении солнечная «дорожка». Что бы там ни говорили ненцы, но лёд на озере был такой, что можно было по нему на тракторе прокатиться. Даже со стороны видны были крепость льда и его толщина. Может, когда-то, в какой-то тёплый год и в самом деле лёд был слабый, но сейчас!.. Впрочем, что ему лёд? Ему нужен волк!

Пашка ещё раз осмотрел всё озеро, вглядываясь в места, где могла быть волчья лёжка, но ничего похожего так и не обнаружил.

Домой вернулся, проверил капканы во дворе, засыпал развороченный лаз в загон с задней стороны, там как раз находились овцы. Получалось, волк этот когда в загон вползал, то вползал именно к овечкам, те, конечно, блеяли, но овцы — это не гуси, не куры, кричать да кудахтать не станут, животное смирное во всех отношениях: поблеет немножко да героически погибнет в зубах хищника.

Пашка достал из сарая старый клок стекловаты и заткнул им дыру сверху. Посмотрел, усмехнулся, сам себя спросил: что ж ты делаешь, дурень, это же тебе не крысы с мышами, чтоб стекловаты бояться? Но клок этот оставил, а возле лаза ещё и капкан один припорошил снегом да привязал его цепочкой к столбу загона.

Ничего не помогло. Этой же ночью, когда Пашка уже немного успокоился, во сне услышал жалобное блеяние овец. Вскочил, перепугал жену, едва не голым выскочил во двор, потом впопыхах вернулся, схватил ружьё, вновь выскочил во двор и… увидел серую волчью спину с овцой сверху, перемахивающую его двухметровый забор. В бессильной злобе саданул сразу с обоих стволов в небо… Посёлок сотрясло два взрыва. Залаяли собаки. Где-то послышалась грубая мужская речь. Пашка вернулся в дом, швырнул ружьё на пол, сел на табуретку и закрыл лицо руками. Сил не было. Злоба душила. «Рыжий» опять оказался умнее.