Голубоглазый юноша - [24]

В эту ночь Джинни почти не спала, думая о нем. Утром, до ее отъезда, он успел поймать ее по скайпу. Оба выглядели грустнее некуда. Блу снова поблагодарил Джинни за отличный ноутбук. Ночью он клал его под подушку, а однажды даже зажал на время сна коленями, чтобы не лишиться этой драгоценности. Нигде, даже в школе, Блу не спускал со своего компьютера глаз.

– Скоро снова увидимся, Блу, – ласково сказала Джинни. Они, не отрываясь, глядели друг на друга.

– Обязательно возвращайся! – Он нахмурился, потом через силу улыбнулся. Она знала, что будет помнить эту его улыбку все время, сколько продлится ее отсутствие. Джинни молчала, и он первым нажал на клавишу, отключая скайп. Изображение погасло.

Глава 6

Она сначала перелетела в Лондон и там устроила привал, как повторялось от раза к разу, когда приходилось отправляться в далекие края. Она ненавидела аэропорт Хитроу за колоссальные размеры и вечный хаос, но неплохо там ориентировалась. Дожидаясь следующего рейса, она позвонила по скайпу Блу. У него в школе как раз была перемена, и они успели поболтать, потом она несколько часов проспала в кресле. Дальше был перелет до Кабула. Проспав почти весь полет, она пересела на еще один самолет и так добралась до Джелалабада, города на востоке Афганистана, откуда сотрудник SOS/HR должен был забрать ее, перевезти через хребет Гиндукуш, миновать город Асадабад на пакистанской границе и доставить ее в лагерь в деревне на реке Кунар.

С такими суровыми условиями, как в этом лагере, Джинни еще не сталкивалась. Пять лет там обходились без помощи «Врачей без границ», но недавно эта организация пришла в лагерь, и с медициной наладилось, зато лагерь теперь был еще сильнее перенаселен, чем раньше. Не хватало продовольствия, об элементарных удобствах не приходилось мечтать, сотрудники сбивались с ног, пытаясь помочь всем страждущим. При этом люди из SOS/HR работали не менее эффективно, чем всегда, несмотря на то, что лагерь находился в зоне боевых действий, которые длились уже три десятка лет.

Филиппу, сотруднику, забравшему Джинни, было лет двадцать с небольшим, на материале лагеря, куда ее отправили, он писал диссертацию. Недавний студент Принстона, он фонтанировал новыми теориями и наивными идеями насчет того, что нужно делать, что нет. Джинни внимательно слушала, хотя была гораздо опытнее и реалистичнее относилась к своим и его возможностям. Ей не хотелось его разочаровывать, просто она знала, что все его предложения если и станут осуществимыми, то не раньше, чем лет через двадцать. Тяжелая ситуация в Афганистане была старше его. Женщины регулярно подвергались там ужасному насилию, детская смертность достигала десяти процентов.

На подъезде к лагерю до их слуха донеслась стрельба. По словам водителя, лагеря в Джелалабаде были еще хуже, чем этот. В городе насчитывалось больше сорока лагерей из глиняных лачуг, где люди мерли от голода, как мухи. Хуже всего приходилось детям, и сельские семьи, искавшие убежища от боев, оказывались под угрозой гибели из-за нехватки еды и недостаточной медицинской помощи в лагерях города. Плохо было и там, и здесь.

После трех лет работы Джинни знала, что порой приходится просто помогать местным жителям бороться с трудностями повседневной жизни, а не учить их новому образу жизни, не говоря о том, чтобы замахиваться на изменение мира. Она привыкла сталкиваться с тяжелоранеными женщинами, с детьми, лишившимися конечностей или умирающими от страшных болезней, а то и от простых недугов из-за отсутствия лекарств. Бывало, подопечные угасали просто потому, что слишком много пережили. Ей оставалось хоть как-то их поддерживать и делать то, что нужно.

Спрыгнув с подножки кабины, Джинни испытала огромное облегчение. Здесь, где важность имели только человеческая жизнь и простейшие навыки выживания, можно было от всего отмахнуться, заботясь лишь о человеческом достоинстве и о самой жизни. В момент прибытия все, что пришлось пережить, испарилось. Джинни почувствовала, что нужна, что может принести пользу или хотя бы попытаться повлиять на жизнь этих людей, даже если результаты будут скромнее, чем они надеются.

Ребятишки слонялись по лагерю в тряпье, в пластмассовых шлепанцах на босу ногу, несмотря на лютый холод. Женщины прятали лица под паранджой. Сама Джинни закуталась в паранджу, еще выйдя из самолета в Джелалабаде, чтобы никого не оскорблять своим видом и не создавать проблем в лагере. Ей уже доводилось жить и работать в чадре. В долгих перелетах Джинни много думала о Блу, но здесь, перед лицом бесчисленных проблем, ей сразу стало не до этих мыслей. Она сделала для него все, что могла, а теперь ее ждала куда более важная работа, и надо было срочно сосредоточиться. Страна была измучена непрекращающейся гражданской войной. Филипп предупредил, что многие повстанцы живут в пещерах неподалеку. Джинни нисколько не удивилась.

На краю лагеря был медицинский пункт, куда часто доставляли раненых гражданских. Невыносимо большое их количество не выживало, потому что в руки к медикам они попадали уже при смерти, часто покрытые запущенными, нагноившимися ранами, а то и вовсе на последнем издыхании. Уровень медицинской помощи здесь был на самом базовом уровне, иного невозможно было ожидать. Все необходимое доставлялось раз в месяц вертолетом, и потом на протяжении месяца приходилось обходиться малым. Регулярно приезжали спасать самых тяжелых больных доктора из «Врачей без границ», остальное время ответственность лежала на сотрудниках гуманитарных организаций, хотя средств у них для этого было в обрез.