Голубоглазый юноша - [18]

– Я собираюсь пристроить его в приют для бездомных подростков. Он соглашается возобновить учебу в школе, – с надеждой произнесла Джинни.

– Он ни там, ни там не удержится, – со знанием дела возразила его тетка. Она разбиралась в племяннике гораздо лучше, чем Джинни. – Он вечно отовсюду сбегает. И от вас сбежит, вот увидите. Совсем одичал! Сократите дистанцию – и ищи-свищи! То ли настолько напуган, то ли боится, что все мы поумираем, как его мать с отцом. – Она правильно его раскусила. – А вообще-то он хороший, добрый паренек, – оговорилась Шарлин.

– Хотите, я попрошу его навестить вас? – предложила Джинни.

– Он не захочет. Если появится Гарольд, беды не оберешься. Просто сообщайте мне, где он, что с ним. Сама я ничего не могу для него сделать.

Шарлин опустила руки, сдалась. Он был для нее лишним ртом, лишней головной болью, к тому же бесил ее друга. Шарлин была предана Гарольду, а не Блу. Ясно было, что она больше не хочет его видеть. Выходило, что у него нет никого в целом свете. Сирота в самом полном смысле слова!

– Я дам вам знать, если получится устроить его в приют. Через неделю-две я уеду на несколько месяцев. Хочу упорядочить его жизнь, пока я здесь, – сказала Джинни. Этот разговор заставил ее еще сильнее тревожиться за Блу. Ему не к кому было прибиться, за спиной у него была пустота, ни единого близкого человека – не считая Джинни.

– Куда бы вы его ни определили, он все равно сбежит. Его тянет на улицу. Там теперь его родной дом, там он умеет жить. Вряд ли он теперь вернется в школу. – Для уха Джинни это прозвучало как приговор. Тетя Блу уже смирилась с такой судьбой для племянника. – Я – младшая медсестра в больнице «Маунт Синай». Я попыталась заинтересовать его уходом за больными, а он говорит: «Фу, грязь и вонища!» Он мечтатель, воображает себя башковитым, рассчитывает набрести на хорошую работу. Но мы-то с вами знаем, что одного ума здесь мало.

– Потому я и хочу уговорить его продолжить учебу, – упрямо гнула свое Джинни. – Пока что он соглашается.

– Так всегда, – безнадежно сказал Шарлин. – Не позволяйте ему сильно вас огорчать, – предостерегла она. – После смерти матери он ни к кому неспособен привязаться. Думаю, он остался без матери в слишком юном возрасте.

Джинни удивляла готовность тети Блу принять то, что он навсегда порченый, и позволить ему сделать своей судьбой уличную жизнь, не предлагая никакой альтернативы. В отличие от Шарлин, Джинни не собиралась сдаваться. Точно так же она вела себя там, где работала: она всегда билась над тем, чтобы изменить положение своих подопечных. К тому же Блу был умницей для своих 13 лет, да еще жителем цивилизованного города, гражданином цивилизованной страны. Такому необходимо было дать шанс. Он этого заслуживал.

– Прежде чем уехать, я вам сообщу, где он будет находиться и чем заниматься, – пообещала она, хотя его тетя, похоже, переживала за него совсем не так, как она. Шарлин хорошо знала его, понимала, как сильно его тянет на волю, как он склонен к бегству.

Размышляя об этом, Джинни готовила завтрак на двоих. Ей хотелось рассказать Блу о беседе с его теткой, но она не осмелилась. Не хватало, чтобы он заподозрил, что они строят заговоры у него за спиной.

– Как насчет того, чтобы заглянуть сегодня в детские приюты? – после завтрака предложила Джинни. Его взгляд сразу похолодел, даже окаменел.

– Лучше я еще на тебя поишачу, денег заколочу, – упрямо буркнул Блу. Он не желал примиряться с ее скорым отъездом, Джинни видела, как его печалит сама эта мысль. Но от этого ее решимость найти для него безопасное убежище и вернуть его в школу не стала слабее. Это было единственное, о чем Джинни сейчас могла думать.

Ничего ему не сказав, она купила папки, тетрадки, ручки, карандаши, калькулятор и прочую всячину для школы, сложила все это в пакет и оставила в стенном шкафу.

Новый год они встретили за телевизором, наблюдая, как на заполненную толпой Таймс-сквер традиционно опускается по флагштоку «шар времени». Блу был в восторге, Джинни тоже, с ним за компанию.

Наступил понедельник, и она отправилась вместе с Блу в школу, которую они вдвоем присмотрели раньше, там явились к заместителю директора, чтобы записать парнишку в класс. Джинни назвала свой адрес, не уточнив, что он временный: она хотела создать у Блу уверенность, иначе он не провел бы в школе и дня. На вопрос, где он учился раньше, Блу ответил, что раньше жил у тетки, там и посещал школу. В школе были привычны к частым переездам учеников, и больше вопросов на эту тему не последовало.

– Вы его законная опекунша? – спросил Джинни заместитель директора. Она ответила не сразу.

– Вообще-то нет. Официально опекуншей остается его тетя, только он у нее не живет.

– Тогда потребуется ее подпись на бланках. – Заместитель директора подал ей бумаги. – Пусть подпишет, тогда мы зачислим его в восьмой класс. Раз он не учился с сентября, ему придется поднажать, чтобы нагнать остальных.

Блу нахохлился. Через несколько минут они вышли на улицу. Он с отчаянием посмотрел на Джинни.

– Это обязательно?

– Обязательно. Но первым делом нам нужна подпись твоей тети. Можно ей позвонить?