Голубая ива - [121]

— Попался я в ловушку или нет, но я сдержал свое слово, а вы — свое.

— Но теперь я старый слабый человек, жаждущий искупления грехов. — Он усмехнулся. — В действительности я здесь, чтобы снова вмешаться в твою жизнь.

При этих словах Артемас выпрямился на стуле, вперившись в него холодным взглядом на мертвенно-бледном лице. Сенатор покачал головой:

— Теперь ты слишком влиятелен, чтобы меня бояться. Расслабься, мой мальчик. Я приехал выслушать тебя и дать совет, а не угрожать, поговорить о тебе и этой самой женщине — Лили Портер.

Артемас стиснул зубы, но тем не менее вежливо произнес:

— Я не обязан обсуждать с вами свою личную жизнь.

Сенатор устроился на стуле поудобнее.

— Я понимаю, что ты знал эту женщину с детства, и, возможно, дружба с ней стоит отчуждения всей семьи.

— Она не создавала проблем. Наоборот, делала все от нее зависящее, чтобы не причинять вреда мне или моей семье, которая, к сожалению, обращалась с ней значительно хуже.

Сенатор в тишине обдумывал сказанное.

— Я никогда не сомневался в твоей верности моей дочери. Не сомневаюсь и теперь, но хотел бы услышать ответ на свой вопрос. Ты был увлечен миссис Портер — в ту пору мисс Маккензи, — любил ли ты ее, когда женился на Гленде?

— Да.

— И честно выполнил наше соглашение?

— Да. Мы с Лили не видели друг друга, пока не умерла Гленда. За это время она вышла замуж и родила сына.

Артемас выдержал пристальный взгляд сенатора.

— Лили относится к тем людям, которые не изменяют своей клятве, и я никогда не просил ее так поступить.

— А теперь эти клятвы не имеют значения?

— Я втяну ее в свою семью и постараюсь убедить, что прошлое не имеет значения, и, если понадобится, я буду доказывать ей это всю оставшуюся жизнь.

— А что, если твои надежды никогда не сбудутся? Ты предпочтешь ее вместо всего того, ради чего работал, и вместо всех тех, кто любит тебя?

— Да.

— Боже мой! — Сенатор вздохнул. — Я приехал напомнить тебе обо всем, чем ты пожертвовал, чтобы твоя семья приобрела устойчивость и добилась успеха, испугавшись, что твои чувства к миссис Портер сделают все эти благородные усилия незначащими. По-видимому, я ошибся.

— Полностью, — ответил Артемас. Он не стал больше ничего объяснять. Теперь он ни с кем не хотел делиться своей любовью. Лили была его самой большой жертвой, и в том, чтобы видеть ее снова рядом с собой, сосредоточилась для него вся жизнь.

* * *

Мистер Эстес бочком подошел к Лили. Она развешивала высушенные цветы на крючки в оранжерее, желая любоваться ими даже зимой.

— Надо же, никак ты не уймешься, — посетовал он.

— Я всегда найду себе работу в отличие от некоторых. Стоит ли хандрить, если настроение и без того плохое.

Он нахмурился, в задумчивости оперся на стол. Но глаза его живо сверкнули, как только он бросил взгляд куда-то в сторону. Его настроение заметно улучшилось с того самого дня в больнице.

— Эта голая бетонная стена начинает действовать мне на нервы, — вдруг выпалила она. — Неплохо бы большую часть дохода от заказа Маллоя направить на строительство магазина. Мистер Парке говорит, что мы могли бы возвести внешнюю часть дома за пять тысяч долларов.

— В этом году уже слишком поздно, — как-то отрешенно ответил мистер Эстес. Он скользнул рассеянным взглядом по столам и полкам с растениями и вышел пройтись вдоль длинных рядов кустарников и саженцев ивы. Их хозяйство простиралось почти на акр, образовывая аккуратную мозаику. Глядя на нее, ей вспоминались старые одеяла на ее кровати, сшитые руками матери и бабушки.

Эстес не спеша прогуливался вокруг, засунув руки в карманы, смахивая на толстого красного петуха, стоящего на куче навоза в лучах солнца и подзывающего несушек. Наконец он снова подошел к оранжерее и забормотал:

— Пришла зима. Это чувствует каждая кость в моем теле.

— Джо будет условно освобожден из тюрьмы в январе. Вы, должно быть, ожидаете этого с нетерпением.

Он остановился и поднял на нее глаза с непонятным огорчением; впрочем, так уже бывало не раз, когда произносилось имя Джо.

— Уверен, что ты не испытываешь подобного.

Она обернула веревку вокруг лаванды, подвязывая растение.

— Да, не могу сказать, что люблю его.

— Он — моя плоть и кровь, ты должна понять это. И не ненавидеть меня за то, что я принимаю его сторону.

— И речи об этом не было. — Она бросила на него недоуменный взгляд. — Так как мы решили с постройкой магазина?

— Я же сказал, в этом году уже слишком поздно. Ты… тебе не нужно вкладывать свою прибыль от заказа мистера Маллоя в это место. Копи деньги.

— Нет. Я получила это место, чтобы жить и есть, а новый электрообогреватель спасет меня от мороза. Поэтому я решила вложить деньги в магазин.

— Поговорим об этом позже.

— Ладно. Подождем до января, когда я снова подпишу аренду. Я хочу продлить ее на два года.

Он вдруг рассердился:

— Ты не могла бы перестать болтать о будущем, а? Не хочу я сейчас говорить об этом!

— Ладно. Давайте поговорим о Маленькой Сис.

Он ссутулился.

— Я не знаю, что делать. Не знаю, ни что сказать, ни как сказать.

Лили опустилась на колени рядом с ведром и притворилась, что занята подвязыванием цветов.

— Вы искренне хотите попробовать? В этом причина вашего несчастья? Именно это вы хотите изменить, но застенчивость мешает вам?