Головы профессора Уайта. Невероятная история нейрохирурга, который пытался пересадить человеческую голову - [88]

Шрифт
Интервал

.

Нидерландский инженер Гертьян Оскан попал под машину в 2011 году. В его 28-й день рождения врачи сообщили ему, что он будет парализован до конца своих дней. Спустя несколько месяцев сломал позвоночник одаренный спортсмен Себастьян Тоблер – во время падения с горного велосипеда. Медики сказали ему, что его спинной мозг «молчит»: значит, ноги навсегда обездвижены[546]. У всех троих спинной мозг получил необратимые повреждения – пучки нервов отмерли вследствие травмы, отека и цепной реакции самоуничтожения (когда умирающие нервы посылают сигнал, который запускает отмирание соседних). Все они старались приспособиться к новым условиям жизни, к ограничениям… и все следили за новостями, ждали и надеялись на какой-нибудь научный прорыв. Крейг Ветовиц описывал ощущение беспомощности и досаду: о тебе заботятся те, кого ты сам должен защищать и опекать. Крейг мечтал совершить невозможное – он был согласен на пересадку всего организма, чтобы остаться в живых, давно простившись с надеждой вернуть телу подвижность. Но у Ветовица, парализованного в 1977 году, было куда меньше возможностей, чем у Мзее, Оскана и Тоблера, парализованных в 2010-м и 2011-м. Эти трое снова будут ходить. В этом им поможет «обход» поврежденного позвоночника и превращение в киборгов.


Ученые из BrainGate не сидели сложа руки. К 2015 году группа исследователей во главе с Дэвидом Бортоном из Брауновского университета завершила предварительную разработку системы. Как некогда Уайт, они проводили опыты на макаках-резусах. Двум обезьянам хирурги повредили спинной мозг так, чтобы у каждой отказала одна задняя конечность. Макаки могли ходить только на трех: лабораторные видеозаписи показывают, как обезьяны подволакивают «бесполезную» ногу[547]. Повреждение спинного мозга означало, что нервные сигналы не могли достичь конечности – или были настолько ослаблены, что уже не могли преобразоваться в движение. Но все изменилось, когда мозговые волны обезьян пропустили через компьютер.

Джон Донохью в своих ранних опытах с курсором использовал для захвата мозговых импульсов электроды, а сигнал обрабатывал по особому алгоритму, превращая в определенную последовательность символов, воспринимаемых компьютером. Затем внешний компьютер превращал эти цифры в команды, понятные и пациентам, но, увы, не настолько простые, как «подними руку». Нужно было и обучать машину, и тренировать самого пациента. Однако Бортон в своих опытах собирался продвинуться дальше, чем успели все его предшественники. Хотя в каком-то смысле его метод был проще. Мэттью Нэйглу пришлось учиться понимать код и команды, подаваемые компьютером, а потом тренировать собственный мозг посылать ответный сигнал, который компьютер сможет дешифровать. Не существовало заданного соответствия простой мысли (например, «Сейчас я это схвачу») определенному движению – за каждым успехом стояли недели проб и ошибок. Бортон предполагал более четкую связь. Как и его предшественники, он вживляет электроды, чтобы перехватывать команду мозга: например, «Пошевели ногой!». Как и прежде, внешний компьютер преобразует эти импульсы в команды, только на сей раз обезьяне не нужно пытаться их расшифровать, не нужно учиться отправлять обратный сигнал. Вместо этого компьютер посылает сигнал непосредственно на дополнительные электроды, вживленные в позвоночник в поясничном отделе, завершая траекторию от моторной коры до конечности. Сигнал обходит место травмы – а заодно отпадает и необходимость сознательно передавать команды (чтобы двигать курсор или механический протез)[548]. В сущности, мозг и нога работают как прежде, восстановив сообщение «в объезд» разрушенного участка на нервной магистрали.

У Бортона подопытные приматы адаптировались к новому состоянию «естественно». Они даже не оглядывались, чтобы осмотреть еще недавно не слушавшуюся ногу, – «ходили как ни в чем не бывало»[549]. Бортон и его коллеги помогли мозгу обезьяны передать в ногу естественный двигательный сигнал, и для этого ученым не пришлось сращивать спинной мозг: разрыв они просто «перепрыгнули». Бортон с коллегами назвали свою разработку «интерфейс мозг – позвоночник». Один из участников опыта, Грегуар Куртин, предупреждал, что для людей подобные технологии пока недоступны: в первую очередь потому, что «конструкция» прямоходящих существ заметно отличается от четвероногих. Однако и этот день близился. Куртин продолжил работу в Швейцарии, в Федеральной политехнической школе Лозанны, и пригласил принять участие в испытаниях трех пациентов: Себастьяна Тоблера, Гертьяна Оскана и Давида Мзее. Все началось с хирургической операции. Отталкиваясь от протокола Бортона, Куртин имплантировал небольшие пластинки с электродами на поверхность спинного мозга пациентов в нижнем отделе позвоночника, ниже места травмы. Затем он присоединил электроды к внутреннему устройству-стимулятору: его задачей было по сигналу подавать электрические импульсы к отдельным мышцам, которым послана команда работать[550]. Вживлять электроды пациентам в мозг, как делали в опыте с обезьянами, Куртин не стал. Он выбрал


Рекомендуем почитать
Наполеон Бонапарт: между историей и легендой

Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.


Император Алексей Ι Комнин и его стратегия

Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.


Продолжим наши игры+Кандибобер

Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.


Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты

«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.


Историческое образование, наука и историки сибирской периферии в годы сталинизма

Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.


Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.