Головорез - [49]

— Да, ваша честь, — сказал Прайс.

— Мистер Шеффилд, — сказала судья. — В этот суд не поступало ходатайство о предписании вам курса консультаций или тренинга по подавлению вспышек ярости, поэтому я не стану затрагивать данный вопрос. Но у вас явно проблемы. Вам может понадобиться помощь.

Майкл Шеффилд промолчал, но по лицу его было видно, чего ему это стоило.

— Если вы нарушите условия судебного приказа о раздельном проживании, то прямиком отправитесь в тюрьму. Это ясно?

Шеффилд сумел кивнуть.

— Мисс Крус?

Лусинда встала.

— Вы внесете поправки в документы вместе с секретарем суда?

— Да, ваша честь.

— Полагаю, вы сделали фотографии лица вашей клиентки для использования их впоследствии?

— Да, ваша честь.

— Ходатайство удовлетворено с внесенными поправками. Перерыв на обед. Следующее дело слушается ровно в час тридцать.

Судья сильнее, чем нужно, стукнула молотком. Бросила на Майкла Шеффилда последний уничтожающий взгляд и затем выплыла из помещения под шуршание черной мантии.

Шеффилд со злобой посмотрел на Лусинду и Грейс, но Прайс схватил его за руку, а один из помощников — за другую, и они вывели его из зала суда.

Лусинда повернулась к Грейс и обнаружила, что та улыбается, несмотря на синяки и распухшие губы.

— Это было прекрасно.

— Лиха беда начало, — подмигнула Лусинда.

Глава 38

Снаружи, у здания суда Соломон выглядывал из-за автобусной остановки, наблюдая, как Лусинда Крус сажает Грейс в такси. На улице было много спешивших на обед людей, и Соломон пробежал по толпе взглядом, прежде чем остановил его на точеной фигуре Лусинды.

Он уже убедился, что Майкл и его адвокат отбыли. Соломон застал только часть слушания, но видел, как вспылил Майкл. Соломону хотелось убедиться, что Майкл не нападет на Грейс на улице. И без прилюдной драки все это достаточно неприятно.

Когда такси тронулось, Лусинда повернулась лицом к Соломону, опустив глаза на часы у себя на руке, и у Соломона перехватило дыхание. Она не выходила у него из головы с момента их встречи у нее в конторе. Ему нужно было выполнить десяток поручений Дона, но он грезил о Лусинде Крус.

И вот итог: он прячется и высматривает, а если уж быть точным — подлавливает ее, терзаясь вопросом, не сошел ли он с ума. Как же еще можно объяснить то, что он делает сейчас, в данную конкретную минуту? Бежит по улице, чтобы не потерять эту женщину.

— Мисс Крус?

Она слегка вздрогнула, когда он возник рядом — возвышаясь над Лусиндой больше чем на голову. Слишком импульсивно. Трудно произвести худшее впечатление.

Но ее лицо осветилось улыбкой, и Соломон тоже улыбнулся.

— Мистер Гейдж, — произнесла она. — Вы подкарауливали меня?

— Ждал вас. Я знал, что вы скоро выйдете.

— Откуда?

— Я успел на конец слушания.

— Что скажете?

— У нашей стороны не было ни малейшего шанса.

Она остановилась и повернулась к нему. Прищурилась из-за солнца:

— Вам повезло, что я не заметила вас в суде. Я могла вызвать вас как свидетеля.

— Поэтому-то я пришел с запозданием и сел в заднем ряду. Но вы во мне не нуждались.

— Все необходимые свидетельства были на лице Грейс Шеффилд, — сказала она.

— И Майкл навредил себе своей вспышкой. Судья права — у него неконтролируемые приступы ярости.

— Вы это так называете? — спросила она, и в ее глазах промелькнула искорка. — А по-моему, это простое свинство.

— Не буду спорить. Ведь это же я его ударил, если помните.

Тут Соломон понизил голос, и Лусинда шагнула ближе. Соломону показалось, будто между ними проскочили искры.

— Приятно видеть вас снова, — сказал он.

— Шеффилды послали вас поухаживать за мной?

— А я ухаживаю?

— А по-вашему, нет?

Он засмеялся:

— Трудно сказать. Мне кажется, я растерял все навыки. Никто меня не посылал. Более того, если меня засекут за разговором с вами, у меня, вероятно, будут неприятности.

— Тогда зачем идти на такой риск?

— Я думал пригласить вас на ланч.

Она подняла брови:

— На деловой или ради удовольствия?

— Исключительно ради удовольствия. Если мы будем говорить о делах, нас могут привлечь. Я и так уже в вашем списке свидетелей.

— Это верно, — сказала Лусинда. — Следовательно, я поступлю в высшей степени непрофессионально, согласившись на ланч с вами. Вероятно, еще и неэтично.

— И я тоже. Мое поведение противоречит всему, чему меня учили. Противоречит здравому смыслу. Но я обещаю не говорить о Шеффилдах и о вашем судебном деле.

Она ничего не ответила, размышляя.

— Прошу вас, — сказал Соломон.

— Я, наверное, сошла с ума, — отозвалась она.

— Я тоже.

— На Ларкин-стрит, в паре кварталов отсюда, есть одно место, — сказала Лусинда. — Вы любите кубинскую еду?

— Звучит заманчиво.

И все равно она не двигалась с места.

— Это просто ланч?

— Совершенно верно.

— Платим каждый за себя?

— Как скажете.

— Тогда чего мы стоим? — спросила Лусинда. — Давайте поедим.

Они пошли рядом, солнце грело их спины, их тени вытянулись перед ними на тротуаре. Соломон нес алюминиевый кейс, а Лусинда — пухлый кожаный портфель. Их свободные руки раз соприкоснулись, когда Соломон обходил встречного пешехода, и между ними словно проскочил электрический разряд. Соломон посмотрел на Лусинду — она улыбалась, глядя строго перед собой.

Перед кафе «Ла Флоридита», над большим зеркальным окном, был зеленый навес с белыми стенами, расписанными по трафарету пальмами. Посетителей было много, но официант с прилизанными волосами узнал Лусинду и сделал ей знак. Другая пара, сидевшая за маленьким столиком, закончила обедать, и официант выстрелил испанской скороговоркой в своего помощника, который поспешил убрать грязную посуду.