Головоломка - [6]

— Вы точно это знаете?

— Да. Я узнал это у невестки Бонамико. — Кратч замолчал. — Вы не возражаете, если я расскажу все по порядку?

— В любом порядке, в каком только пожелаете, — сказал Браун, — пока у вас есть, что сказать.

— О'кей. Кратч до сих пор сходит с ума из-за этих денег. Он не спит по ночам. Его компания удовлетворила иск, но это до сих пор сводит его с ума. Где могут быть эти деньги? У кого они? Бонамико не был крупным преступником, но не настолько же он глуп, чтобы выкинуть столько денег из машины! Так где же они, черт возьми?! Кратч продолжает ломать над этим голову. Кратч продолжает ворочаться по ночам...

— Кратчу надо бы писать детективы, — вставил Карелла.

— ...обуреваемый мыслью найти эти деньги и снова стать полноценным бойцом.

— Бойцом?

— В “Трансамериканской страховой”.

— О, а я подумал — не боксируете ли вы где-то на стороне, — сказал Браун.

— А я и в самом деле занимался боксом на флоте, — ответил Кратч. — Средний вес. — Он пронизывающе посмотрел на них. — Похоже, я не очень-то нравлюсь вам, ребята?

— Мы — государственные служащие, — сказал Браун, — получающие информацию от частных лиц, которые могут иметь сведения о преступлениях. Мы терпеливо ждем. Еще немного, и мы заставим вас арендовать это помещение.

— Мне нравится ваше чувство юмора, — улыбнулся Кратч.

— А моей жене — нет, — ответил Браун. — Мы ждем, мистер Кратч. Мы седеем и стареем.

— О'кей. Два месяца назад мне здорово повезло.

— Вы хотите сказать, что до сих пор работаете над этим делом?

— Неофициально. Только в свободное время. Чувство собственного достоинства, припоминаете? Амбиции. Упорство. Кратч вполне способен быть бойцом. Однажды утром два месяца назад я раскрыл газету и прочитал, что в Калмз-Пойнте умерла в больнице от рака женщина по имени Элис Бонамико. Конечно, никто и не заметил бы ее кончины: не будь она вдовой Кармине Бонамико, который шесть лет назад ограбил банк, но все награбленное таинственно исчезло. Я знал эту леди, поскольку мне часто приходилось беседовать с ней, во время расследования. Очень милая, спокойная, симпатичная, в том смысле, в каком это понимают на Сицилии, никогда не подумаешь, что она была замужем за дешевым гангстером. В газете было написано, что ее содержала сестра, Лючия Ферольо. Я взял ее на заметку, а потом узнал, что она старая дева и тоже жила в Калмз-Пойнте.

— Когда вы об этом узнали?

— Через неделю или около того, как только завещание Элис Бонамико было передано в суд для получения наследства. Это очень интересное завещание. Помимо того, что она оставила все состояние своей сестре Лючии, она завещала ей — цитирую — “различные памятные вещи, документы, фотографии и фрагменты фотографий, представлявшие ценность для покойной”. Я тут же поехал в Калмз-Пойнт к Лючии Ферольо.

— Это было два месяца назад?

— Точно. Третьего апреля. В пятницу. Лючия Ферольо — пожилая женщина, ей за семьдесят, она страдает склерозом, может объясниться по-английски, наполовину глухая. Вы когда-нибудь пробовали разговаривать с глухой женщиной?

Карелла промолчал.

— Во всяком случае, я с ней говорил. Я убедил ее, что ее зять застраховал свою жену на небольшую сумму, которая по завещанию должна достаться Лючии Ферольо, и что чек на тысячу долларов будет ей выслан сразу же после того, как будут выполнены условия страхового полиса. Конечно, я сам придумал эти условия.

— В чем они заключались?

— В том, что она удовлетворит требования моей компании, предоставив в ее распоряжение “различные памятные вещи, документы, фотографии и фрагменты фотографий, представлявшие ценность для покойной”. Даже глухая старая леди, которая едва говорит по-английски, в состоянии понять, что такое тысяча долларов. Она терпеливо разобрала всю эту чепуху, которую оставила ей сестра — семейные фотографии, свидетельства о рождении, даже “сорочку”, в которой родилась Элис — считается, что это к счастью, если ты родился в “сорочке”. И среди всего этого хлама нашлось именно то, что я рассчитывал найти.

— Что именно?

— Список имен. Или часть его. И обрывок фотографии, — Кратч сделал паузу. — Не желаете взглянуть?

— Да, — сказал Карелла.

Кратч открыл свой чемоданчик. Поверх пачки бланков “Транс-американской страховой компании” лежал обыкновенный белый конверт, из которого Кратч вытащил клочок бумаги. Он положил его на стол, чтобы оба детектива могли его рассмотреть.

— Это написано рукой Кармине Бонамико. Я довольно хорошо изучил его почерк.

— Всего семеро, — сказал Карелла.

— А может быть, и больше, — ответил Кратч. — Видите, лист оборван.

— Как это произошло?

— Не знаю. В таком виде мне его дала Лючия. Он мог быть оборван случайно или вторая его половина находится еще в чьих-то руках. Если принять во внимание то, что Бонамико сделал с фотографией, это вполне возможно.

— Позвольте взглянуть на фотографию, — сказал Карелла.

Кратч снова полез в конверт, вытащил кусочек глянцевой фотографии и положил его на стол рядом с фрагментом, найденным в руке Эрбаха.

— Откуда нам знать, что это части одной и той же фотографии? — спросил Карелла.

— Они обе вырезаны наподобие головоломки, — сказал Кратч. — Это не может быть случайным совпадением. Как не может быть случайным и то, что вы нашли свою часть у одного из тех, чье имя фигурирует в списке Бонамико. И то, что имя второго покойника тоже есть в списке. — Кратч сделал паузу. — Эрбах был более удачливым грабителем, чем я. Я обыскивал квартиру Реннинджера раз десять, но так ничего и не нашел.