Голосую за любовь - [10]
Амбал сопел, торопливо раздевал Штефицу, долго возился с пуговицами, отдувался, наконец Штефица оказалась голой. Не поместимся в кровати, опять подумала она и — оказалась на полу.
Амбал жевал, перекатывал Штефицу с боку на бок, чавкал, тискал ее, сопел, отдувался, шлепал по полу своим телом, словно гигантский кусок теста; Штефица качалась, тонула и выплывала на его упругих мышцах и чуть испуганно думала: наверное, так оно и должно быть.
— Так! — сказал Амбал. — Это была разминка. А теперь я тобой займусь всерьез. До самого утра.
— Ладно, — шепнула Штефица в большое ухо Амбала. Тот лежал на боку, одной рукой подперев голову, а другой растягивал и запихивал в рот жвачку. Она вопросительно посмотрела на него.
Нам некуда торопиться. Впереди целая ночь. Расслабься! — сказал он.
— Хорошо, — послушно ответила Штефица, густо покраснела и осталась лежать на полу. Вновь воцарилось долгое молчание.
— Слушай, а у тебя найдется что-нибудь пожевать? — спохватился Амбал.
Штефица, довольная, что хоть чем-нибудь можно заняться, проворно выскользнула в кухню и открыла холодильник. Там она обнаружила пакет молока, немного колбасы и майонез. Сделаю бутерброды, подумала Штефица и сделала — семь штук. Потом, поразмыслив, нарезала еще три. Десять, наверно, хватит, заключила она и вернулась в комнату.
Амбал лежал все в той же позе, тянул жвачку и шарил глазами по стенам, ища воображаемый тайник.
— Отлично! — встрепенулся Амбал и схватил первый бутерброд. — Вот так я буду тебя любить, вот так, вот так и вот так… Вот так — первый раз! — Он слопал бутерброд.
В комнате был полумрак, и впервые комната показалась Штефице уютной. Она завернулась в плед и легла на пол. Плед покалывал нагое тело. Теперь всегда так буду спать, подумала она, чувствуя, что неодолимо слипаются веки.
— Вот так, вот так буду с тобой, ням-ням, кусь-кусь, вот так буду десятый раз!.. — бубнил Амбал, и Штефица сквозь ресницы видела, как он приканчивает десятый бутерброд. Затем он опрокинул в рот пакет с молоком. В окно мало-помалу пробивался серенький рассвет.
— Так! — решительно сказал Амбал и отер рукой губы. — Иди сюда.
Замотанная в плед Штефица подползла к Амбалу. Он крепко ее обнял, просунул руку под плед и задумчиво провел ладонью по бедру.
— Светает, — сказал он.
— Да, — сказала Штефица.
Вдруг Амбал суетливо дернулся и озабоченно хлопнул себя ладонью по лбу.
— Слушай, а куда я положил жвачку?
— Не знаю.
— Где-то здесь должна быть! — Амбал ощупал изголовье кровати. — Нету! — вздохнул он. — Может, я ее проглотил? Хотя не думаю, такого со мной не бывало.
— Да! — сочувственно вздохнула Штефица.
Амбал задумчиво уставился на нее.
— О чем ты думаешь?
— Может, ты ее все-таки проглотил?
— А-а, да какая разница! — вздохнул он. — Слушай, пойду я… Уже утро. Может вернуться твоя тетка из Босанской Крупы, а я не люблю, когда тетки шатаются по квартире, пока я дело делаю.
— Ладно, — сказала Штефица и хотела было добавить, что тетя остается там обычно на несколько дней, но Амбал уже поспешно натягивал брюки.
— Так! Сигаретка найдется?
— Да.
— Дай еще на дорогу! — сказал Амбал. Одну закурил, а другую сунул за ухо и хитро подмигнул Штефице. — И выше голову, крошка!
В дверях Амбал на секунду остановился.
— Слушай, а как тебя зовут-то?
— Штефица, — тихо проговорила Штефица.
— Отлично! Не люблю тех, кого зовут не Штефица! — сказал он и опять состроил бодрую гримасу. — Хорошая ты девушка! — Он ущипнул Штефицу за щеку. Улыбка на его лице быстро сползла вниз, а за ней — голова и плечи.
Весь Амбал спускался по ступеням к выходу.
>Если в доме нет средства для обезболивания при ушибах и вывихах, намочите кусок ваты оливковым маслом и приложите к поврежденному месту.
— Ты, кажется, говорила, что живешь со старой тетей? — спросил Интеллектуал, входя в квартиру.
— Да, только ее сейчас нет.
— А где она?
— В Босанской Крупе.
— Жаль! — вздохнул Интеллектуал. — Обожаю старых тетушек! — Он покачнулся, опустился на пол, вынул из кармана бутылку с коньяком и приложился к ней. Потом предложил Штефице.
— Будешь?
— Можно… немного, — растерялась Штефица и направилась в кухню за рюмками.
— Тебе «можно немного», — пробурчал Интеллектуал и налил Штефице, — а мне — немного больше. — Он глотнул из бутылки и отер рот рукой.
Интеллектуал равнодушно осмотрелся и, очевидно, не нашел ничего, что бы его заинтересовало. Он снял пиджак, бросил его на пол, вынул платок и неловко протер очки.
— Чем ты занимаешься?
— Ничем…
— Я не имею в виду сейчас, а вообще, в жизни?
— Работаю в одном бюро… Машинисткой.
— Ага… — с отсутствующим видом протянул Интеллектуал, надел очки и опять глотнул из горлышка. — И что вы в этом кафе делали?
— Ничего. Пришли кофе выпить.
— Как зовут ту, другую?
— Аннушка.
— И почему же вы именно туда зашли кофе выпить?
— Да так… Аннушка сказала, что там хорошо.
— Ловили мужиков?!
— Да нет же! — поторопилась возразить Штефица и покраснела. — Аннушка часто ходит в это кафе!
— Это не кафе, а настоящий притон! — сказал Интеллектуал раздраженно. — А та, другая, чем она занимается?
— Тем же, чем и я, в том же бюро…
— Итак, вы вдвоем пошли в кафе в надежде подцепить мужиков?!
