Голоса океана - [13]

– Ну? – спросили мы. – А потом что?

Она рассказала, как Бомпи наконец-то вынырнул на поверхность и был так рад смотреть на небо, что просто медленно поплыл на спине, одновременно смеясь и плача, и течением его понесло вниз по реке, а он плыл и смотрел, как проезжает поезд, а потом наконец перевернулся и поплыл, как сумасшедший, он плыл, и плыл, и плыл, и добрался до берега.

А когда он пришёл домой, отец отстегал его ремнём за то, что у него грязная и мокрая одежда, а мама дала ему яблочного пирога.

Когда она закончила рассказ, Брайан сказал:

– По-моему, ты говорила, что Бомпи вырос в Англии.

– Не говорила я такого, – ответила Софи. – Я сказала, что он родился в Англии. Он уехал оттуда, когда был очень маленьким. По-моему, лет пять ему было.

– Ха! – сказал Брайан.

– Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о своём дедушке? – спросила Софи.

Глава 19 Лесной остров

Я окончательно запуталась в днях.

И – ура! – Бомпи на самом деле зовут Улисс! Все родные зовут его Бомпи, но, оказывается, некоторые его друзья всё-таки зовут его настоящим именем. Не могу себе представить. Улисс?

Мы всё ещё на Гран-Манане, и иногда мне очень-очень хочется снова пуститься в путь и увидеться с Бомпи (Улиссом!), но иногда меня просто гипнотизирует этот остров и его жизнь, и я забываю, что время идёт и что я вообще где-то ещё жила и мне куда-то ещё надо.

Вчера мы с Коди познакомились с высокой, долговязой женщиной и её немецкой овчаркой. Она показала нам свою избушку, спрятанную в рощице. Избушка была очень маленькой, однокомнатной, без воды и электричества.

– Я сама её построила, – сказала она.

– То есть вообще всё? – спросила я. – Вы выкопали траншею под фундамент, сколотили стены и всё прочее – как вам это удалось? А крыша? А окна?

– Постой, постой, – сказала она. – Слишком много вопросов.

Я захотела стать этой женщиной. Мне представилось, как я живу в этой избушке с собакой и днём хожу ловить омаров и собирать моллюсков.

– Вам здесь не одиноко? – спросила я.

– Одиноко? Ха! Одиноко? Нет, совсем нет. У меня есть собака, а если я хочу видеть людей, то просто спускаюсь в бухту. А когда я хочу настоящей тишины, я плаваю на Лесной остров.

Лесной остров, рассказала она, находится примерно в двадцати минутах плавания на шлюпке от Тюленьей бухты.

– Несколько домиков, которые там построили, заброшены, – сказала она, – так что на острове осталась лишь пара отшельников и привидения…

– Привидения? – переспросил Коди. – Настоящие привидения?

Он, похоже, был очень заинтригован.

– Хм, – сказала она. – А что вообще такое настоящее привидение?

Одно привидение, по её словам, – старик, который разгуливает по острову в чёрном непромокаемом плаще и чёрной шляпе; другое – женщина с ребёнком, которые парят над поверхностью и поют страшные песни.

– Почему они там? – спросила я.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась она.

– Я имею в виду – почему эти привидения там, а не, скажем, здесь?

– Милочка, ты в самом деле задаёшь много вопросов! – сказала она. Но было ясно, что она задумалась, потому что она кивала головой и наклоняла её туда и сюда. И наконец она сказала: – Привидения обычно возвращаются туда, где раньше жили. Может быть, они забыли что-то.

Мне понравилась эта идея – что привидения возвращаются, чтобы проверить, не забыли ли что-нибудь.

Сегодня мы с Коди отплыли на шлюпке в поисках привидений и отшельников. Туман был густой, как дым, так что, отойдя всего на четыреста футов от дамбы, мы уже вообще не видели никакой земли. Мы взяли с собой неприкосновенный запас для выживания: компас, фонарик, три банки газировки и полпакета конфет. Газировку мы выпили, пока плыли, а конфеты съели через пять минут после высадки на Лесном острове.

На Лесном острове нет дорог, только тропинки, ведущие от одного заброшенного дома к другому. Правда, мы нашли церковь, тщательно подметённую и прибранную, а на алтаре стояли свежие полевые цветы и свечи.

– Может быть, привидения сюда приходят и прибираются, – сказал Коди.

Я встала на колени и прочитала короткую молитву за Бомпи, моих родителей, мою корабельную семью и наше путешествие через океан.

Коди спросил: «За кого ты молишься?» – и, когда я ответила, он встал на колени и закрыл глаза и, по-моему, тоже прочитал молитву.

В одном заброшенном доме Коди нашёл кривые, порванные бусы.

– Это тебе, – галантно сказал Коди, протягивая мне спутанную нитку с бусинами. – Может быть, ты сможешь их заново нанизать?

Когда он положил бусины мне в руку, они были тёплыми, и мне показалось, словно в доме ещё кто-то есть, кроме нас – может быть, привидения? – и мне стало интересно, что с ними произошло, и неужели это всё, что осталось от их земных жизней?

Мы пошли дальше, надеясь найти привидение или отшельника, но увидели только двоих мужчин, которые строили дом неподалёку от церкви. Один из них окликнул нас:

– Ваша одежда не очень-то высохнет в такую погоду, а?

– Что? – спросил Коди. – Вы о чём?

– На вашей лодке, – сказал он, – которая в бухте. Вы повесили всю одежду на спасательные тросы. В такой туман одежда не высохнет, а?

– Откуда вы знаете, что это наша лодка и наша одежда? – спросил Коди.