Голоса Америки - [101]

Звонил бы: «Стой на страже!»,

Сзывал бы звоном всех людей,

Звал бы к братству, к братству!

Я б звонил на весь край.

3. О, дали б мне песню!

Я пел бы рано утром,

Я тал бы поздно ночью

На весь край родной.

Я пел бы: «Тревога!»

Я пел бы: «Стой на. страже!»

Сзывал бы песней всех людей,

Звал бы к братству, к братству!

Я бы пел на весь край!

4. В руках моих молот

И колокол звенящий,

И я сегодня песню

Пою на весь мир !

То молот единства,

То колокол свободы,

То песни мира и любви,

Песня братства! Братства!

Пой о мире, весь мир!

Перевод С. Болотина

ЦВЕТЫ МИРА

Наступает снова лето,

и деревья расцветают.

Я мечтаю не об этом,

о другом совсем мечтаю:

О, настанет ли то время,

чтоб дружили все со

всеми,

чтобы были все на «ты»?;

На заре, на раннем утре

расцветут ли, расцветут ли

мира светлые цветы?

Для своей любимой строю

я беседку над рекою,

но душе ее другое

не дает теперь покоя:

Неужели ты не можешь

то найти, что мне дороже

всей весенней красоты?

Если строишь дом невесте,

расцветут ли в этом месте

мира светлые цветы?

Если мы с тобой поедем

и найдем их по дороге,

всех соседей, всех соседей

мы поднимем по тревоге.

Пусть берут они лопатки,

и копать начнем мы

грядки

от зари до темноты.

Нам, уставшим на работе,

вы в награду доедаете,

мира светлые цветы!

Пусть увидит дорогая,

что могу я ей помочь:

будем, рук не покладая,

мы трудиться день я ночь!

Без труда всего народа

зеленеть не будут всходы,

не распустятся листы —

нужен подвиг многих

сотен,

и тогда вы расцветете,

на века вы расцветете,

мира светлые цветы!

Перевод С. Болотина и Т. Сикорской

НЕ ХОЧУ ВОЕВАТЬ!

Я зарою свой меч ж щит

Там, где ручей журчит.

Я зарою свой меч и щит

Там, где ручей журчит, —

Не хочу больше воевать!

Припев:

Я не желаю воевать,

Мне надоело воевать,

И я не буду воевать!

Нет, не хочу я воевать,

И не пойду я воевать —

Войны не нужно мне

опять!

Я зарою свой самолет

Там, где река течет.

Я зарою свой самолет

Там, где река течет, —

Не хочу больше воевать!

Припев.

Я зарою стальной линкор

Между высоких гор.

Я зарою стальной линкор

Между высоких гор, —

Не хочу я больше воевать!

Припев.

Питер ла Фарж

БЕЛАЯ ДЕВУШКА

Я убит, я уничтожен,

я хожу совсем больной:

та, что мне всего дороже,

стать не хочет мне женой!

Стать не хочет мне женою,

хоть в меня и влюблена,

потому, что я индеец

и что белая она.

Я навек с тобой

прощаюсь,

о любимая моя!

Я забыть тебя стараюсь,

только как, не знаю я!

Светлокосая девчонка

раз пришла в пуэбло

к нам.

Что нельзя в нее

влюбляться,

понимал я это сам,

но немедленно влюбился

и гулял повсюду с ней,

и притом еще гордился,

что в селе я всех длинней!

Я сжимал ей руку нежно,

причинить боялся боль.

Так, должно быть,

с королевой

обращается король.

И она со мной шутила,

научила пить меня,

так что я теперь без виски

не могу прожить и дня!

А когда пришла

проститься,

уезжая навсегда,

говорила мне, что любит,

что не хочет мне вреда,

что ей жаль, что я индеец,

что я кожею не бел…

И ушла она навеки,

я же смерти захотел.

Белой девушки любимец,

я, индейский парень, был

вроде комнатной собачки,

я недолго был ей мил,

а теперь я возвратился

вновь к народу моему,

все добры ко мне, но

пью я

и, что делать, не пойму.

Я навек с тобой прощаюсь,

о любимая моя!

Я забыть тебя стараюсь,

только как, не знаю я!

Дэвид Аркин

СТО ЛЕТ НАЗАД

Сто лет назад в стране у нас

война гражданская велась,

и вот настал победы час

тому назад сто лет.

Сказали нам в конце войны,

что негры с белыми равны,

что мы свободные сыны

одной большой страны.

И вот прошло с тех пор сто лет,

но нам свободы нет как нет.

Каких добились мы побед

за сотню с лишним лет?

Что взяли мы за сотню лет?

Что знали мы за сотню лет,

хоть ждали мы уж сотню лет

 хотя прошло сто лет?

Мы знаем — через сотню лет

на всех прольется солнца свет,

и будет каждый им согрет

еще через сто лет.

Навстречу новым временам

шагать и внукам и сынам,

но слишком поздно будет нам…

Зачем же ждать сто лет?

Переводы С. Болотина

3

В число любимцев американской молодежи вошли авторы–исполнители старшего поколения — Элизабет Коттон и Мальвина Рейнольдс, а также необычайно одаренный молодой поэт, писатель и музыкант Ричард Фаринья, погибший в самом начале своего творческого пути.

Одно из самых интересных явлений в новейшем музыкально–поэтическом фольклоре США связано с процессами взаимодействия англосаксонской и афро–американской традиций. В 60–х годах среди черных, подобно взрыву, вспыхнуло стихийное стремление защищать, хранить и развивать духовную самобытность, искусство, обычаи и привычки, так или иначе связанные с африканской традицией.

В дни негритянских волнений, вслед за убийством негритянского лидера Мартина Лютера Кинга, над всей Америкой разносилась пламенная песня–речь Джеймса Брауна, известного автора и исполнителя блюзов, начинавшаяся словами: «Скажи во весь голос: я череп и горд!»

К этим же годам относятся и выступления в защиту своих прав индейского народа. Индианка по происхождению Баффи Сейнт Мери стала известной исполнительницей песен, в которых говорилось о тех временах, «когда мы головы держали высоко», о том, что «прошлое растоптано».

Элизабет Коттон

ТОВАРНЫЙ ПОЕЗД

Поезд, поезд, вдаль лети!

Днем и ночью я в пути,

но в какой я еду край,

никому не открывай!

Мчись, товарный,

вдоль равнин,

здесь в вагоне я один,

вижу только огоньки,