Голос Незримого. Том 2 - [91]

Шрифт
Интервал

Она! Звезда!
Звезда восточная…
СТРАННИЧЕК
Всплыла над Русью…
МИЛУША (нагибаясь к земле)
Ах, что нашла я!..
АРСЕНИИ (подойдя к ней, с волнением)
Софьюшкина брошь?!
Возьми ее, дитя… Да, да, клянусь я —
Ее немеркнущей ты донесешь!

(Приближается к Софье)

Прости, любимая!..

(Целует ее мраморное чело)

Ох, как премудро,
Лицо твое…
МУЖИКИ (подымая тело)
Несемте, братцы, в дом!

(Уносят тело)

АРСЕНИИ (вслед)
Прости! прости!
СТРАННИЧЕК (ему)
Ну, друг, покуда утро,
Тихохонько да споренько пойдем.
АРСЕНИИ (МИЛУШЕ)
Коль встретимся еще, – взгляните кротко…

(Протягивает ей руку)

Она подает свою.

(С глубокой нежностью смотрит на нее)

Сколь схожи с ней!..
МИЛУША (со светлой гордостью)
Того не знаю ль я?

АРСЕНИЙ и СТРАННИЧЕК скрываются под обрывом.


(Горько, горько.)

Вот и одна!.. Совсем, как есть, сиротка…

(Закрывает лицо руками)

НАУМОВНА
И-и, Милушка… А мать сыра-земля?
Она родной недаром ведь зовется!
Приникни к ней – и слухай…
МИЛУША (приникая к земле, раздумчиво и спокойно)
Тихо… Рань…
А там шумок сребристый, как в колодце…
Нет! Знаю, что звенит в ней… Иордань!
ЗАНАВЕС
Начато в 1920 году, сентября 16-го, в Ялте
Кончено в 1921 году, мая 1-го, 3 часа дня, в Салониках

СЦЕНИЧЕСКИЕ МИНИАТЮРЫ ДЛЯ ТЕАТРА «ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ»

ЗЕРКАЛО ДЕВСТВЕННИЦ

>арабская сказка в 1 действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

КАЛИФ

ДЖИН

ПРЕКРАСНАЯ ПЕРСИЯНКА

ПРЕКРАСНАЯ ВЕНЕЦИАНКА

ПРЕКРАСНАЯ НУБИЙКА

КУПЕЦ, ПАЖ, ВОИН, СТАРУХА, АРАПЧОНОК – Лица без речей


Яркий уголок арабского дворца. На переднем плане – низкое сиденье из подушек и большой сундук. На заднем – между колоннами – возвышенье, на которое ведут несколько ступеней.

ЯВЛЕНИЕ 1

Входит калиф. Он – еще совсем юноша, с чисто восточным луноподобным обликом, на котором как бы застыло выражение наивного самодовольства и столь же наивного удивления.

КАЛИФ
Увы! Является и во дворец
Крушительница нежных кровных связей,
Гроза людей… Скончался мой отец, —
И не вместить бы самой емкой вазе
Всех слез моих, когда б собрать их, слив…

(Закрывает лицо руками. Потом совсем другим тоном.)

Но, Иншаллах! И то великолепно,
Что сам уже отныне я – калиф.
Так освежу глаза, душой окрепну.
А первый мудрого правленья шаг
Пусть будет брак мой, брак без промедленья!
Но, помнится, об этом молвил так
Родитель мой в последнем наставленье:
«Для выбора достойнейших супруг,
О сын мой, знай, чудесное есть средство.
Когда умру – открой ты мой сундук
И отыщи средь прочего наследства
Там зеркало… Возьми его, потри, —
И станешь счастлив свыше ожиданий!»
Да будет так!

(Подходит к сундуку и открывает его)

Вот жемчуг… Янтари…
А вот и он – венец моих желаний!

(Вынимает зеркало и обтирает его полой халата)


Тотчас же, как из-под земли, появляется неимоверно длинный и тощий, волосатый джин.

ЯВЛЕНИЕ 2

КАЛИФ (в страхе)
Ой, ой, кто ты?
ДЖИН
Я – зеркала слуга.
КАЛИФ
Во имя Солеймана бен-Дауда,
Зачем ты здесь, о жердь! о кочерга!?
ДЖИН (подобострастно кланяясь)
Затем лишь, чтоб помочь тебе.
КАЛИФ
Вот чудо!
Но в чем же? Соблаговоли открыть.
ДЖИН.
Ты пожелал, о господин, жениться.
Так я могу тебя соединить
С поистине невиннейшей юницей!
КАЛИФ (смеясь)
О волосатик продувной! о плут!
Мне третий в этом действии не нужен.
А девственницу отыскать не труд:
Я сам найду их, сколько хочешь дюжин!
ДЖИН
И ошибешься столько ж раз! Затем,
Что ни замок огромнейший и прочный,
Ни евнух бдительнейший, ни гарем, —
Не сохраняют деву непорочной…
Как знать, что скромный розовый изар
Ни перед чьей мольбой не поднимался,
Что до стыдливых голубых шальвар
Никто рукою дерзкой не касался?
КАЛИФ
Но я узнаю девственность тотчас
По сдержанному бедер колыханью,
И по опущенному взору глаз,
И… и…
ДЖИН (насмешливо)
Так доверяй такому знанью,
О, юноша, неопытный в любви, —
И, взяв другим распахнутую клетку,
Невинность упорхнувшую лови!
КАЛИФ (растерянно)
Ужель нетронутых не встретишь?
ДЖИН
Редко.
Но не печалься же, мой властелин!
Коль поискать во всем подлунном мире,
То девственниц, как гемм среди пучин,
Найдется всё же три или четыре.
Я их поставлю вмиг меж рук твоих!
Тогда вот в это зеркало взгляни ты, —
И явит, дивное, изображая их,
Все прелести, пороки – всё, что скрыто!
КАЛИФ
Я изумлен! Так поспеши: я – юн,
И жил доселе в полном воздержанье.
ДЖИН
Уасаллам!

(Исчезает.)

КАЛИФ
О, скоро ль этих лун
Увижу я?

ЯВЛЕНИЕ 3

Появляется джин с прекрасной персиянкой. Она – с длинными потупленными очами и гибким закутанным станом. Джин приближается к калифу, персиянка остается на возвышении.

КАЛИФ (восторженно)
Аллахово созданье!
Ты превосходишь все мечты мои.
О, этот стан, стройнее буквы алеф!
О взгляд газелий! О волос ручьи!
Любовь вошла в меня, осой ужалив…

(Порывается к ней)

ДЖИН (подавая ему зеркало)
Пока за ней безумье не вошло,
Узнай, – действительно ль она – девица?
КАЛИФ (отталкивая зеркало)
Прочь от меня, ненужное стекло!
В подобной скромности кто усомнится?

(Приближается к персиянке)

Кто ты, царица роз? Молю, садись, —
И всё, во имя правого Аллаха,
Мне о себе открой!
ПЕРСИЯНКА
Я – Эль-Джелисс,
Седьмая дочь властительного шаха.
КАЛИФ
Прости вопрос, что не вполне учтив:
Ты – дева иль уже имела мужа?
ПЕРСИЯНКА
Благодаренье Вышнему, калиф!
Родных довольно у меня. К чему же
Еще его иметь?
КАЛИФ (в сторону)
О, чистота!

(Персиянке.)

Позволь же мне откинуть покрывало…
ПЕРСИЯНКА (отклоняясь)

Еще от автора Любовь Никитична Столица
Голос Незримого. Том 1

Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.В первом томе представлены авторские книги стихотворений, в том числе неизданная книга «Лазоревый остров», стихотворения разных лет, не включенные в авторские книги, и неоднократно выходивший отдельным изданием роман в стихах «Елена Деева».


Стихотворения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Молчаливый полет

В книге с максимально возможной на сегодняшний день полнотой представлено оригинальное поэтическое наследие Марка Ариевича Тарловского (1902–1952), одного из самых виртуозных русских поэтов XX века, ученика Э. Багрицкого и Г. Шенгели. Выпустив первый сборник стихотворений в 1928, за год до начала ужесточения литературной цензуры, Тарловский в 1930-е гг. вынужден был полностью переключиться на поэтический перевод, в основном с «языков народов СССР», в результате чего был практически забыт как оригинальный поэт.


Зазвездный зов

Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1940–1950-х гг.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.


Лебединая песня

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов - автор многочисленных стихотворений (прежде всего - в жанре полусонета) и грандиозной поэмы "Гибель Атлантиды" (1938), изданной в России в 2008 г. В книгу вошли не изданные при жизни автора произведения из его фонда, хранящегося в отделе редких книг и рукописей Библиотеки Колумбийского университета, а также перевод "Слова о полку Игореве" и поэмы Эдны Сент-Винсент Миллей "Возрождение".