Голос Незримого. Том 1 - [17]

Шрифт
Интервал

И гоню вас, словно стадо, в небесах.
Под ногами – золотые дерева.
Под босыми – пустыри да журавли…
Уводи своей дорогой, синева,
Стадо Ладино далече от земли!
Вы идите же, коровушки мои,
За далекий, огневой, осенний лес,
Киньте пастбища привольные свои
Средь лазоревых и розовых небес.

К ЯБЛОКАМ

Яблоки – красные солнышки!
Весь вы мой сад осветили.
Вы да большие подсолнушки
Осенью мне услужили.
Яблочки, шлет вам спасибо
Лада – былая улыба.
В ветках, как лешая, лазая,
Руки тяну я за вами,
Вся в волосах, большеглазая,
С чуть золотыми сосцами,
С чуть розовеющей кровью…
Яблочки! Дайте здоровье!
Рдяны, и алы, и розовы,
Вы надо мною висите.
Прочь прогоните морозы вы,
Вешнюю пору верните!
Дайтесь вы птице бескрылой —
Деве больной и унылой.
Яблоко, к жизни потребное,
Ты у меня пред устами!
Ах, изопью я целебное
Красное, сладкое пламя…
Вот – от плода я вкусила:
Девичья вспомнилась сила.
Яблоки, солнышки красные,
Плоть моя вами целится.
Вновь весела и прекрасна я,
Снова пою я, как птица,
Снова пляшу я, как рыба.
Яблочки! Девье спасибо!

ХМЕЛЕВЫЕ ПЕСНИ

1
Ярило, Ярило,
Явился ты, милый!
Лик розов и девич,
Лазоревы взоры.
Ты, Хмель-Королевич
Осеннего бора!
Не к Ладе ль пришел ты
В осинничек желтый,
В златые березы
Походкою зыбкой?
В очах твоих – слезы.
В устах же – улыбка.
Ярило, Ярило,
Вот – сад мой унылый.
Вот – в сад этот дверца.
Вот – я молодая,
А вот – мое сердце…
Войди же играя!
За девичье тело,
За голос несмелый,
За отрочьи силы,
За облик весь милый
Тебя полюбила,
Ярило, Ярило!
2
Здравствуй, юный, здравствуй, милый!
Не тебя ли я любила,
Запечалясь по весне?
Здравствуй, нежный, здравствуй, шалый!
Не тебя ли я видала,
Улыбаючись во сне?
Вот такой – как осень русый,
Точно дитятко безусый,
Ты мне грезился давно.
Вот – с такою же улыбкой
Сладкой, розовою, липкой,
Пьяной, пьяной, как вино!
Те же – очи, те же – взоры,
Что хрустальные озера
С голубою глуботой.
Те ж – венок и ожерелье,
То же – чудное веселье
Вместе с чудной грустью той…
Наяву теперь пожалуй
И откушай яблок алый,
Что тебе, стыдясь, несу!
Коль устал ты, коль ослаб ты,
Я сниму златые лапти,
Постелю свою косу.
Гостем будь, мой юныш милый,
Бог прекрасный, Хмель-Ярило!
Сядь, любуйся и целуй,
Чтоб я, Лада, раз вздохнула,
Улыбнулась и заснула,
Выпив хмельный поцелуй.
3
Е.С.
Средь златого сада,
Вкруг большого дуба
Ходим мы, два Лада,
Два родные Люба.
Крепко так прижались
Нежными плечами
И в одно смешались
Мягкими кудрями.
Угадайте, люди,
Кто из нас двух дева?
Малы обе груди,
Круглы оба чрева.
Сами мы забыли,
Сами уж гадали,
Девушка – не ты ли?
Юноша – не я ли?
Кто стыдится больше?
Оба лика алы.
Кто целует дольше?
Ах! Обоим мало…
Средь златого рая,
Вкруг большого древа
Ходим мы, играя,
Юноша и дева.
Голубые взгляды.
Розовые губы.
Лад не старше Лады.
Люб не краше Любы.
4
Виноградье мое,
Красное, зеленое,
Дай вино нам свое,
Дай вино нам сонное!
Под зелеными листами
Обнялись мы и стоим.
Я – с златыми волосами,
Он – со взором голубым.
На моей ладони – грозды,
У него на кудрях – хмель,
И манят пустые гнезда
Нас, как брачная постель.
Виноградье мое,
Завитое, ровное,
Дай вино нам свое,
Дай вино любовное!
Порвались на нас одежды:
Мы теперь берез голей…
Не поднять мне к другу вежды,
Не свести ему очей.
У меня, у Лады, тело
Невысоко, розово,
У него, Ярилы, бело
И повыше моего.
Виноградье мое,
Молодое, буйное,
Льем вино мы твое,
Льем зеленоструйное!
Я уста свои раскрыла,
Он раскрыл уста свои —
Прикоснулись к чаше милой
И упали в забытьи…
Вот под красными кистями
Обнялись мы и лежим
С омоченными устами,
С поцелуем начатым.
Виноградье мое,
Красное, зеленое,
Пьем вино мы твое,
Пьем – чета влюбленная!
5
Поцелуи, поцелуи —
Полюбовные загадки!
Как медов стоялых струи,
Так они хмельны и сладки.
Ты целуешься, ликуя,
Я целуюсь без оглядки.
У меня уста раскрыты,
Как кольцо, цветок и кубок,
Поцелуями не сыты
Никогда, как клюв голубок, —
Воды алые налиты
В глубь моих бездонных губок…
У тебя же губы сжаты,
Словно ключ, копье и жало,
И впиваешься в меня ты,
Словно сокол одичалый, —
Золотым огнем объяты
Те уста, что я желала…
Ах, добудь кольцо ключами!
Жалом розана коснись ты!
Завоюй себе боями
Кубок полный и душистый!
Ах, сойди, златое пламя,
В окиян мой красный, чистый!
6
Голубо ночи крыло голубиное.
Ах! Под него бы укрыться…
Сад мой – кольцо золотое, змеиное.
В нем мудрено ль заблудиться?
Тихо я косы над милым раскинула —
Вышел шатер златотканный,
Белую грудь из одежд своих вынула —
Ляг на нее, мой желанный!
Голубы очи твои голубиные.
Глянешь – признаю за братца.
Губы же алые, губы змеиные…
Как же тебя не бояться?
Нежны персты твои, с кольцами – правые.
Тронешь – сочту за сестрицу.
Ласки же сладкие, ласки лукавые…
Как же тебя не стыдиться?
Словно крылом, ты рукой своей белою
Обнял меня и – владеешь.
Что я придумаю? Что я поделаю?
Разве, любя, разумеешь?!
Долги, густы волоса мои рыжие.
Ах! Хоть бы в них притаиться…
Милый же лик и под ними всё вижу я.
Иль от богов не укрыться?
7
Как прошла пора ночная,
Пробудилась уж одна я.
Мох мой холоден и пуст,
Нету уст у алых уст.
Он ушел, мой друг кудрявый…
Ни налево, ни направо.
Я его искала там:
Слезы блещут по листам.
Он ушел, мой друг кудрявый…
Золотые ж вяньте, травы!
Улетай же, серый гусь!
Изведи же Ладу, грусть!
Он ушел, мой друг кудрявый…
Лист последний, плавай, плавай,
Ветр осенний, дуй и дуй,

Еще от автора Любовь Никитична Столица
Голос Незримого. Том 2

Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.Во второй том вошли сказки в стихах, поэмы и драматические произведения.


Стихотворения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Морозные узоры

Борис Садовской (1881-1952) — заметная фигура в истории литературы Серебряного века. До революции у него вышло 12 книг — поэзии, прозы, критических и полемических статей, исследовательских работ о русских поэтах. После 20-х гг. писательская судьба покрыта завесой. От расправы его уберегло забвение: никто не подозревал, что поэт жив.Настоящее издание включает в себя более 400 стихотворения, публикуются несобранные и неизданные стихи из частных архивов и дореволюционной периодики. Большой интерес представляют страницы биографии Садовского, впервые воссозданные на материале архива О.Г Шереметевой.В электронной версии дополнительно присутствуют стихотворения по непонятным причинам не вошедшие в  данное бумажное издание.


Нежнее неба

Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконструируются эпизоды биографии самого Минаева и лиц из его ближайшего литературного окружения.Общая редакция, составление, подготовка текста, биографический очерк и комментарии: А.


Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются впервые.Составление и послесловие В. Э. Молодякова.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.