Голос Незримого. Том 1 - [16]

Шрифт
Интервал

Над пучиной водяной,
Или змейка распаленная
В черной зелени лесной,
Или девица бессонная
На постели огневой —
Все мудреные, влюбленные,
Вы порадуйтесь со мной!
Я вернулась к вам прекрасною,
Да на огненных крылах,
С голубой утомой сластною
В переменчивых очах,
С тайной розовой опасною
На улыбчивых устах.
Вы, что скорбь испили страстную,
Мне служили не за страх!
6
Стой, громовник-полюбовник мой младой,
В черном облаке соколик златой!
Не видались мы с тобой много дней:
Стосковалась я по ярости твоей.
Для чего ж зеленым взорам и цвести,
Коль тебя не останавливать в пути?
Для чего же золотой косе блестеть,
Коль тебя да не запутывать в сеть?
Для чего ж мне, вешней Ладе, жить да быть,
Коль тебя, Световита, не любить?!
Ой, метнул в меня ты пламенный свой взгляд!
Оба уха у меня огнем горят.
Ой, уж крикнул ты мне стыдные слова!
Ходит кругом у меня голова…
Ой, прильнул ко мне ты черной бородой!
Обмираю я в любви молодой…
Протяни же руки смуглые свои,
Ухвати же руки белые мои,
На кулак девичьи косы намотай
И тяни меня, тащи меня – взлетай!
А высоко от родной моей земли
Стан податливый навзничь повали
И на туче голубой и пуховой
Залюбись, жених неистовый, со мной!
7
С тучи розовой
Вдоль по радуге
В лес березовый
Лада падает —
Сном да грезою
Тело радует.
Спит счастливая,
Спит усталая…
Спят пугливые
Очи шалые,
Спят ленивые
Губы алые…
Грозный с топотом
Удаляется,
Громким шепотом
Он прощается.
Всё светло потом —
Синь является.
Листья темные
С их отрадою,
Птахи томные
С их усладою
Были дремные
Вьют над Ладою.
Видит милого —
Улыбается,
Вспомнит пыл его —
Раскидается,
Чарам сил его
Покоряется.
Возле – донная
Глушь родимая,
Серебреная,
Золотимая…
Спит влюбленная,
Спит любимая.

К ВОДАМ

Воды, с светлою струею,
Огневою, золотою,
Серебристою!
Вы – остуженное пламя,
И, склоняючись над вами,
Век я выстою.
У ключа я встав умоюсь,
В море выищу на пояс
Жемчуг, зоркая…
Из колодезя напьюсь я,
И спою с вечерней грустью
У озерка я.
Прежде, коли я вздыхала,
Были вместо опахала —
Вы, текучие!
Ныне Лада полюбила,
И еще в ней больше пыла,
Сердце – жгучее.
Чаще пьют в лесах у сруба
Девьи розовые губы,
Что целуются.
Дольше смотрятся в озера
Голубые девьи взоры,
Что красуются.
Воды, воды разливные,
И морские, и речные,
И гремячие!
Вас бы, выпив, иссушила —
Всё б руды не затушила
Я, горячая…
Вместо зеркала и меда
Для меня вы стали, воды,
Светлоструйные!
Персям, бедрам без повязки
Лейте, лейте ваши ласки
Поцелуйные!

К ЗВЕЗДАМ

Звезды, красивые звезды,
Огненных сиринов гнезда,
Вишен серебряных грозды!
Я искони вас любила,
Глупая, слезы точила:
Ах, далеко то, что мило!
Ах, если б к звездам добраться,
На земь со звезд улыбаться:
Вот где я, сестры и братцы!
Спать в колыбелях навесных,
Кушать с деревьев небесных,
Сиринов слушать чудесных…
Видно, вам ведома жалость.
Ныне сбылось, что желалось:
Лада вас, звезды, касалась.
В зарной постели лежала,
Сладость лобзаний вкушала,
Голос влюбленный слыхала…
Вы – полюбовников гнезда,
Вы – поцелуйные грозды,
Звезды, прекрасные звезды!

ПТИЦА СИРИН

Чудная птица, дивная птица
Стала в саду моем красном таиться.
Ловишь – запрячется,
Гонишь – расплачется,
Сядет в глуши – и поет
Ночи и дни напролет.
Слезные песни! Грозные песни!
Нет же их лучше, печальней, чудесней:
Дерево клонится,
Лебедь хоронится,
Дождик идет золотой,
Плачу сама я порой.
Хитрая Лада, тихая Лада,
Раз я ее уследила средь сада.
Вижу-дивлюся я:
Девушка русая!
В белые ж плечи вросло
Крови алее крыло.
Как увидала, как зарыдала!
К сердцу когтями своими прижала, —
Грудь оцарапала,
Лик мне закапала
Горькой хрустальной слезой,
После утерла косой.
Дивная дева с чудною птицей
Стали мы рядом на ветке томиться…
В крылья закутаны,
В косы запутаны —
Стали, как двое невест,
Петь до серебряных звезд.
Красная Сирин! Прекрасная Сирин!
Ах, как мой сад для одних нас обширен!
Обе истомные —
Очи огромные —
Мы от любови поем.
Мы от любови умрем.
Изок и червень 1910 года

ОСЕННИЕ ПЕСНИ

Я по бережку похаживала,

Чернобыль-траву заламывала,

Гусей до дому заганивала.

Гой вы, гуси, тега, серые, домой!

Не пора ль вам со синя моря долой?

Гой вы, гуси, чай, наплавалися,

А я, девица, наплакалася:

Давно с милым не видалася!

Русская песня

К ЛИСТЬЯМ

Куда, куда вы, листики,
Желты и золоты?
Все кустики, как хлыстики,
Без вас стоят пусты.
Могла бы – догнала бы я
И вешала в ветвях…
Да стала Лада слабая,
Нет резвости в ногах.
На Ладу, знать, напущено
Мораною лихой —
И бродит возле пущ она
Печальной и больной.
Куда вы, пряди длинные,
Русы и золоты,
Как нити паутинные,
Несетесь развиты?
Вас заплела бы в косу я,
Да не хватает сил…
Хожу простоволосая,
И синий взор остыл.
Порхают златоусые
Листы, что мотыльки,
До них не дотянуся я
Концом худой руки.
Прости же, лес березовый!
Не знаю я, как быть:
Одной улыбкой розовой
Тебе не пособить.
Ах, погостите, милые,
Крылатые листы!
Не вас ли приносила я
В деревья и кусты?
Куда, куда вы, глупые?
На мох моей тропы…
Вас собираю скупо я
Концом босой стопы.

К ТУЧАМ

Матери

Тучи белые и черные мои,
Вы идите, тучи вешние, домой,
Лягте, тучи, в дали теплые свои
Пред студеною серебряной зимой.
Сжат мой колос, скошен красный мой цветок.
Полно Ладе вас, небесные, доить!
Нежным пальцем дождевой молочный ток
Из тяжелых ваших выменей давить…
Я озябла в красоте нагой своей,
Вся закуталася в рыжих волосах,
Заломила хворостину подлинней

Еще от автора Любовь Никитична Столица
Голос Незримого. Том 2

Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.Во второй том вошли сказки в стихах, поэмы и драматические произведения.


Стихотворения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Морозные узоры

Борис Садовской (1881-1952) — заметная фигура в истории литературы Серебряного века. До революции у него вышло 12 книг — поэзии, прозы, критических и полемических статей, исследовательских работ о русских поэтах. После 20-х гг. писательская судьба покрыта завесой. От расправы его уберегло забвение: никто не подозревал, что поэт жив.Настоящее издание включает в себя более 400 стихотворения, публикуются несобранные и неизданные стихи из частных архивов и дореволюционной периодики. Большой интерес представляют страницы биографии Садовского, впервые воссозданные на материале архива О.Г Шереметевой.В электронной версии дополнительно присутствуют стихотворения по непонятным причинам не вошедшие в  данное бумажное издание.


Нежнее неба

Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконструируются эпизоды биографии самого Минаева и лиц из его ближайшего литературного окружения.Общая редакция, составление, подготовка текста, биографический очерк и комментарии: А.


Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются впервые.Составление и послесловие В. Э. Молодякова.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.