Голос крови - [163]
– Мой фотограф… – начинает Джон Смит и зависает, подбирая, как догадался Нестор, подходящее вымышленное имя, – Нед, – заканчивает он. Нестор, Нед – на одну букву… Может, поэтому?
– Нейд! – повторяет Игорь на свой манер. С необъяснимым воодушевлением он стискивает руку «Нейда», а заодно снова бьет по плечу. – А почему бы нам не выпить! – Хватает с кухонного столика бутылку «Столичной», в которой почему-то плещется янтарная жидкость, и наливает в стакан. – Водабрика! – заявляет художник и опрокидывает в себя содержимое. Лицо приобретает апоплексический вид. Он ловит воздух ртом, пытаясь улыбнуться. Когда ему наконец удается выдохнуть, в воздухе воняет сивухой.
– Я добавляю в водку… как сказать?.. толику абрикосового сока. И получается водабрика! Вы должны попробовать. Пошли!
Он подводит гостей к здоровому деревянному столу с множеством стульев. Сам садится во главе стола, а Нестор и Смит – по бокам. Их уже поджидают такие же стаканы. Свой Игорь принес вместе с бутылкой и большим блюдом с закусками… квашеная капуста с какими-то ягодами… крупные соленые огурцы… ломтики говяжьего языка с хреном… селедка… красная икра… горы маринованных грибов вперемешку с вареной картошкой и яйцами… щедрые порции сливочного масла и майонеза в корзиночках из теста (где-нибудь за Арктическим кругом этих калорий человеку хватило бы, чтобы согреться, в знойном же Майами он рискует поджариться)… и над всем этим витают шибающие в нос запахи.
– Все считают, что русские пьют исключительно чистую водку, – начинает Игорь. – И, между прочим, они правы! Мы пьем чистую водку!
Джон делает вид, что оценил шутку, но кажется озадаченным.
– А знаете почему? Я вам покажу. На здоровье![43] – Он запихнул в рот кусок селедки и махнул полный стакан… снова апоплексическое лицо… и сивушное облако. – Сказать почему? Нам не нравится водка на вкус. Химия! А с закуской ты ее не чувствуешь. Только видишь. А если так? – Игорь жестом показывает, что вводит ее шприцем в вену, гогочет над собственной шуткой, берет пальцами с блюда здоровую корзиночку из теста и целиком запихивает в рот. Он жует и разглагольствует одновременно. Потом снова наполняет свой стакан и поднимает его, как бы говоря: «Водаприка, не что-нибудь!» Лыбится. Взгляд на Джона, на Нестора, вновь на Джона, и… опа!.. осушает стакан до дна. – А теперь вы!
Не вопрос. Не приказ. Широковещательное сообщение. Он налил им… и себя не забыл.
– Поехали… когда я скажу «на здоровье». О’кей? – Он переводит взгляд со Смита на Нестора… Им остается только согласно кивнуть. – На здоровье!
Все трое, задрав головы, плеснули в глотку жидкость. Но еще до того, как она достигла желудка, Нестор осознает, что в стакане ее больше, нежели ему показалось, и что никакой абрикос, если он там есть, не смягчит предстоящее потрясение. Чертово зелье обжигает внутренности подобно шаровой молнии. Нестор задохнулся, потом закашлялся. Из глаз потекли слезы. Лицо, покрасневшее так же, как у Джона, буквально горит. Игорь с улыбкой, орудуя пальцами, отправляет в рот очередной кусок селедки. Реакция гостей на выпивку его радует. Ха-ха-ха-ха-ха! В противном случае он был бы разочарован.
– Не расстраивайтесь! – говорит он весело. – Тут нужна практика. Даю вам еще два шанса.
«О господи! – думает Нестор. – Что этот русский себе позволяет! Совсем оборзел. И я принимаю в этом участие!» Кубинцы не большие мастера по части выпивки. Он пробует отказаться:
– Нет, нет, спасибо. У меня еще…
– Нейд, три захода, – сразу пресекает хозяин все возражения. – Бог троицу любит. Знаете такую поговорку?
Нестор смотрит на Джона. Тот глядит сурово и молча кивает. Вот тебе и немощный глист! На все готов пойти… соврет, надует… а то и украдет… а сейчас спалит себе кишки… лишь бы уйти с «историей». И Нестор обреченно бормочет:
– Ну ладно.
– Отлично! – Игорь, радуясь, наполняет три стакана.
Ничего толком не поняв… «На здоровье!..» Нестор запрокидывает голову, и содержимое проваливается в утробу. Задушенный кашель, сложенное пополам тело, неконтролируемые слезы и снова…
«На здоровье!..» – и третья шаровая молния… Аааааааа… уууууууу… ммммммм… горло обожгло… жидкость ударила в нос и оттуда закапала на брюки… Игорь поздравляет обоих:
– Вы сделали это, поздравляю! Теперь вы настоящие мужики!
Не сказать, чтобы оценка их обрадовала. Судя по болезненной гримасе, Джон страдает не меньше Нестора, но при этом не забывает о деле. Сквозь зубы он рычит:
– За дело! Снимай!
За дело? Снимай? Вот сволочь! Вошел в роль, однако. Мой фотограф! Он искренне верит, что всем командует. Нестору хочется выкинуть эту ебучую камеру в окно, хотя, если разобраться… нельзя не признать, что журналист прав. Если уж тебя представили как фотографа, изволь делать свою работу, жми на кнопку. И он начинает снимать… то есть делать вид, что снимает… одновременно с чувством собственной значимости и оскорбленного самолюбия.
А в это время Джон разглядывает картины на стенах с таким видом, словно не верит своим глазам.
– Здорово, Игорь, просто потрясающе! Это ваша личная коллекция? – интересуется он.
– Нет, нет, нет, – смеется хозяин, что значит «вам простительно не разбираться в таких вещах». – Если бы! Через пару месяцев все это уйдет, – он обводит широким жестом обе стены, – и придется писать новые. Мой агент, она ведь держит меня в ежовых рукавицах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Самая первая книга классика американской литературы Тома Вулфа, своего рода «зернышко», из которого впоследствии выросли такие шедевры документалистики, как «Электропрохладительный кислотный тест», «Новая журналистика» и «Битва за космос».Том Вулф для американской журналистики является фигурой столь же значительной, что и Сэлинджер для художественной прозы, ибо его творчество восхитительно, непредсказуемо и суперсовременно. Сэймур КримЭту книгу можно перечитывать бесконечно. Словно сокол, реющий в небе памяти, она принесет с собой назад целый мир и доставит вам огромное удовольствие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы обманываете свою жену? Уверены, что это не будет иметь катастрофических последствий? Тогда эта книга для вас. Преуспевающий брокер с Уолл-Стрит тоже так думал. Читайте, что из этого получилось. Это первое беллетристическое произведение американского писателя и журналиста Тома Вулфа завладевает вниманием читателя благодаря тонко выстроенной интриге и ярко воспроизведенной картине жизни современного Нью-Йорка. Кто-то гибнет в кострах амбиций, а кто-то возрождается из пепла…
Документальный роман классика американской литературы Тома Вулфа в доступной увлекательной форме рассказывает о событиях конца 1950-х – 1960-х гг., когда «холодная война» между двумя сверхдержавами, СССР и США, вышла на новый виток – началась битва за освоение космического пространства.«Эта книга появилась на свет благодаря обычному любопытству. Мне захотелось узнать, что же на самом деле заставляет человека по собственной воле забираться на верхушку огромной свечи – ракеты «Редстоун», «Атлас», «Титан» или «Сатурн» – и ждать, пока зажгут запал? И я решил пойти наиболее простым путем, то есть спросить об этом у самих астронавтов…».
Шарлотта Симмонс, умная, скромная и наивная девушка из простой семьи, круглая отличница из крохотного городка, попав в один из самых элитных университетов США, с изумлением обнаруживает, что интересы большинства студентов сводятся к сексу, выпивке, желанию показать себя «крутым», «оттянуться» и «поколбаситься», а вовсе не к учебе и познанию мира, в котором так много интересного…Для написания этого романа Том Вулф специально провел в студенческих кампусах около четырех лет. Открывшийся ему мир он перенес на бумагу.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
В рассказах Арутюнова предстает реальный мир конца восьмидесятых – начала девяностых, мы снова видим штурм Белого дома и взятие Останкино, чувствуем вкус первых перестроечных сникерсов и баунти, стоим в бесконечных очередях за самым необходимым. Но эпоха в прозе Арутюнова подернута постмодернистским флером, в котором угадывается и ранний Пелевин периода «Омон Ра», и искренний фантазер Сароян, и даже жестокий сказочник Носов.Арутюнов – это голос поколения сорокалетних, по которому сильнее всего прошел слом эпохи.
Подобно Прусту, Филипп Клодель пытается остановить время, сохранив в памяти те мгновения, с которыми не хочется расставаться, которые подобны вспышкам яркого света на однотонном полотне обыденной жизни.Человек жив, пока чувствует, и запах – самый сильный катализатор чувств и воспоминаний.Запах томатов, которые мать варила в большой кастрюле, аромат акации, которую жарили в тесте, ни с чем не сравнимый дух, когда бабушка жарила чеснок…Тот, кто умеет чувствовать, – счастливый человек: он знает, как пахнет жизнь, и ему подвластен ход времени.
Каждый одержим своим демоном. Кто-то, подобно Фаусту, выбирает себе Мефистофеля, а кто-то — демона самого Декарта! Картезианского демона скепсиса и сомнения, дарующего человеку двойное зрение на вещи и явления. Герой Владимира Рафеенко Иван Левкин обречен время от времени перерождаться, и всякий раз близкие и родные люди не узнают его. Странствуя по миру под чужими личинами, Левкин помнит о всех своих прошлых воплощениях и страдает от того, что не может выбрать только одну судьбу. А демон Декарта смеется над ним и, как обычно, хочет зла и совершает благо…
18+ Текст содержит ненормативную лексику.«Винляндия» вышла в 1990 г. после огромного перерыва, а потому многочисленные поклонники Пинчона ждали эту книгу с нетерпением и любопытством — оправдает ли «великий затворник» их ожидания. И конечно, мнения разделились.Интересно, что скажет российский читатель, с неменьшим нетерпением ожидающий перевода этого романа?Время покажет.Итак — «Винляндия», роман, охватывающий временное пространство от свободных 60-х, эпохи «детей цветов», до мрачных 80-х. Роман, в котором сюра не меньше, чем в «Радуге тяготения», и в котором Пинчон продемонстрировал богатейшую палитру — от сатиры до, как ни странно, лирики.Традиционно предупреждаем — чтение не из лёгких, но и удовольствие ни с чем не сравнимое.Личность Томаса Пинчона окутана загадочностью.