Голос из толпы. Дневниковые записи - [18]
пос. – прошу оставить стипендию,
хор. – хотел отлично, растерялся,
отл. – обманул товарища лектора.
Студенческая хохма:
Принимает Евгеньев-Максимов экзамен по русской литературе. Девушке попался билет о Белинском. Сосед написал ей ряд тезисов в качестве шпаргалки. Она вышла отвечать и, увидев тезис «Белинский был поборником евр. просвещения», сказала: «Белинский был поборником еврейского просвещения».
– Что вы, что вы, – вспыхнул Евгеньев-Максимов, – тогда евреев не было. Жиды, жиды были, дорогая!
Нахожусь под впечатлением от первого посещения парикмахерской в центре города, угол Владимирского и Невского47. Даже раковины перед каждым клиентом есть!
13 декабря, суббота. Вечером состоялось комсомольское собрание курса: о работе комсомольской организации в свете постановлений XIX съезда КПСС. Из жизни курса выбиралось только плохое, и основной упор делался, конечно, на статьи в «Комсомольской правде». Собрание было шумное и, как сказал в своем выступлении Плавскин, по своему духу, темпераменту должно стать переломным в жизни курса, начинающей покрываться плесенью, обывательщиной.
И еще Плавскин сказал, что требование к поведению, образу жизни члена партии, записанное в уставе, есть идеал человека нашего времени, оно в такой же степени относится ко всем советским людям, т. е. и к студентам тоже.
Немало говорилось о тихих успехах и громких словах. Выступала учительница, три года назад окончившая университет. Она говорила, что человек с дипломом Ленинградского университета на периферии очень ценится, кадров там не хватает, даже в управленческом аппарате там сидят люди, многого не знающие. Человек с дипломом университета – большая фигура в районе, организующая, управляющая и просвещающая. И призвала: «Так учитесь сейчас на общественной работе, учитесь организовывать и направлять людей!»
Ее слова о Литве: когда она приехала туда, ее называли советской, мол, приехала из Советов.
1953 ГОД
13 февраля, пятница. На занятии Ксении Сергеевны Хитрово48 Петька обозвал неприличными словами Тамару Стрелкову. Та в слезы. После занятий полтора часа с перерывами обсуждали поступок Петьки, а заодно и обстановку в группе: многие чуть ли не грызутся друг с другом.
Присутствовавший на собрании В. К. Зайцев, тоже преподаватель сербского языка, сказал:
– Мы живем в великий момент истории, когда должен решиться спор о преобладании одной из двух общественно-политических систем. Одна должна погибнуть. Поэтому в это ответственное время надо учиться всеми фибрами души ненавидеть наших настоящих врагов и учиться любить нашего слабого брата.
16‐е, понедельник. На шахматном матче нашего факультета с матмехом какой-то студент во весь голос говорил по телефону примерно такое:
– Я пообедал. Семь рублей заработал. (Смех играющих.) Где? Помог шкаф перетащить. (Смех сильнее. Парень замялся.) Ну, ладно… Ясно тебе? Здесь все свои ребята.
А ведь если по-серьезному, то, может, так: звонил своей жене, тоже студентке. Живут на две стипендии. Голодно. И он сумел пообедать (как ей хорошо от этого!). Взял деньги за шкаф? (Только голодный человек может взять.) И не глупый он, а простодушный.
3 марта, вторник. С 28 февраля (день получения стипендии) и до вчерашнего дня время промелькнуло быстро.
В субботу, 28-го, пили. Сперва нас было семеро в закусочной на углу Мойки и Невского. Потом Лешка, Романыч и Петька откололись. Мы вчетвером пошли в мороженицу, что напротив Казанского собора.
Пили вино. Сбегали в гастроном за водкой.
Потом в мороженицу пришел Сосковец с компанией. Потом пьяный Кошкин пролил вино, разбил рюмку.
2-го, в понедельник, ездил к Вадиму Кошкину. У него застал Саранцева. Пошли в закусочную на углу Невского и Литейного. Пили.
Забавно: порция сосисок на троих (официант несет одну порцию и три вилки).
Спорили о литературе, о жизни.
Саранцев:
– Вот ты говоришь: чуткость, любовь к человеку. А возьми цвет нашего факультета. Все – для себя, даже работают для себя: Нинов, Бессонов и прочие. На Петьку я положусь, он в бою не выдаст, а эти продадут. Все бюро – вор вора погоняет.
Я:
– Ты видишь в человеке его какую-то одну сторону, докапываешься до его эгоистической, себялюбивой черточки и возводишь это в фетиш. А в человеке много и другого, хорошего. С этими людьми надо жить, воспитывать их. И вообще не забудь: эти люди – наши, советские, лучшие во всем мире. На Западе люди – х….. А у нас лучше! Этим дорожить надо, ценить это надо. А то – все гады, все воры…
4‐е, среда. Заболел Сталин (первым принес эту весть в сербскую группу Герваш). Состояние его тяжелое. Все подавлены. Часто переносишься мыслью туда, где он сейчас в эту минуту. Видишь его, чувствуешь. Думаешь о нем. Умирает?!
Читал в газете сообщения о состоянии его здоровья: в уголках глаз нависли чуть ощутимые слезы.
5‐е, четверг. В киоски «Союзпечати» – очереди. Еще не продают газет, но люди стоят, дожидаются. Как-то Сталин?
В общежитии ЛГУ мы сидели с Ниной, моей подружкой, на привычном своем месте – на подоконнике в лестничном пролете верхнего этажа. Я посмотрел на часы – был десятый час вечера. Уговорил Нину расстаться.
Вышел на улицу. Еще несколько дней назад весна вроде бы начиналась, и тогда снег осел, почернел, стал таять, потом его прихватило морозцем, и он остался черным, ноздреватым. А тут свежий снег! Это было малость необыкновенно, неожиданно. Я ступал по свежему, никем еще не тронутому белому покрову. Снег падал легкими, невесомыми хлопьями.
Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.
В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.
Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Валентина Катаева включены его публицистические произведения разных лет» Это значительно дополненное издание вышедшей в 1962 году книги «Почти дневник». Оно состоит из трех разделов. Первый посвящен ленинской теме; второй содержит дневники, очерки и статьи, написанные начиная с 1920 года и до настоящего времени; третий раздел состоит из литературных портретов общественных и государственных деятелей и известных писателей.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
Сборник содержит воспоминания крестьян-мемуаристов конца XVIII — первой половины XIX века, позволяющие увидеть русскую жизнь того времени под необычным углом зрения и понять, о чем думали и к чему стремились представители наиболее многочисленного и наименее известного сословия русского общества. Это первая попытка собрать под одной обложкой воспоминания крестьян, причем часть мемуаров вообще печатается впервые, а остальные (за исключением двух) никогда не переиздавались.
Внук известного историка С. М. Соловьева, племянник не менее известного философа Вл. С. Соловьева, друг Андрея Белого и Александра Блока, Сергей Михайлович Соловьев (1885— 1942) и сам был талантливым поэтом и мыслителем. Во впервые публикуемых его «Воспоминаниях» ярко описаны детство и юность автора, его родственники и друзья, московский быт и интеллектуальная атмосфера конца XIX — начала XX века. Книга включает также его «Воспоминания об Александре Блоке».
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии известном правоведе, об аресте Гинцбурга и его скитаниях по лагерям и о пребывании самой Флоренской в ссылке.
Любовь Васильевна Шапорина (1879–1967) – создательница первого в советской России театра марионеток, художница, переводчица. Впервые публикуемый ее дневник – явление уникальное среди отечественных дневников XX века. Он велся с 1920-х по 1960-е годы и не имеет себе равных как по продолжительности и тематическому охвату (политика, экономика, религия, быт города и деревни, блокада Ленинграда, политические репрессии, деятельность НКВД, литературная жизнь, музыка, живопись, театр и т. д.), так и по остроте критического отношения к советской власти.