Голос из толпы. Дневниковые записи - [17]
Я противился: потому-де евреев зажимают, что их полно в Америке, и во Франции, и…
Затем спорили о джазе. Фейертаг за джаз, я – против.
Разговорились о товарищах по факультету.
О Валене Фейертаг говорил: хороший парень, а как получил кандидатский билет в партию (здорово, я впервые об этом узнал!), стал считать, что с ним теперь все первыми должны здороваться, первый не поздоровается, возгордился.
К вопросу о партии. Многие люди, что с ржавчиной на душе, лезут, ползут, карабкаются в партию: она дает профессию, помимо основной, что мы получаем в университете.
Два противоречия нашей эпохи, по Фейертагу:
1. Говорят о равенстве наций, а прижимают евреев.
2. Якобы с сердечными объятиями встречают друзей из стран народной демократии, но студентам немецкого отделения втихомолку говорят: приехали к нам из ГДР студенты – так вы с ними не сближайтесь, не дружите: хоть там их и проверяли, прежде чем сюда направить, но все же неизвестно, кто они.
На вечере видел двух немцев-студентов. Стало совестно за трущобы, по которым они шли в клуб, за рабочую столовую, пропахшую кислой капустой, за плохенький и скучный вечер.
1 апреля, вторник. Пятое снижение цен! Только на продукты и впервые на книги.
Смотрел кинофильм «Мы за мир»42. В какую необыкновенную и значительную эпоху мы живем! Когда так бывало, чтобы в Англии начиналась эстафета мира, проходила Францию и почти все страны Европы и завершалась в Берлине, где собралась молодежь со всего света! Когда было такое единение народов и одновременно разобщение мира на два лагеря! Мы, люди этой эпохи, пишем самую славную страницу истории, мы предваряем будущий новый мир, подводим итог всему старому, уходящему миру.
12‐е, суббота. Разговор женщин в автобусе после просмотра фильма «Тарзан»43:
– Мне Чита44 так понравилась, так понравилась, ну просто изумительно! Как она хохочет, когда сын Тарзана купается и тогда, когда еще прыгает! Чувствуется, от души хохочет. Так заразительно!
17‐е, четверг. Вот человек! Все факультетские ребята кажутся ему лживыми. У него нет друга, но и у тех, у кого, казалось бы, есть друзья, их фактически нет. Ему кажется: все отношения между людьми фальшивы. Каждый живет для себя; себя более всего знает, о своей будущей жизни печется и только играет под общительного и общественного. Живет он в стаде таких же, как он сам. Нет дружбы, доверия, а главное, простого, сердечного чувства к другим. Студенты – это скопище будущих чиновников уже и сейчас со скрытыми наполовину душами. Так мерзко!
В 12‐м часу ночи по улице Ткачей идет орава деревенских – да, самых настоящих деревенских девок с одним пьяным гармонистом. Гармоника пиликает, девки орут, выворачивая легкие, так орут, будто коровы мычат, когда быка хотят.
Вот еще тип человека (встретил в автобусе).
Из-за того, что его толкнули, разгорячился (ему лет под тридцать):
– Нельзя таким быть, такие город портят! Когда вежливо, то и со стороны приятно смотреть (сам такой маленький, у него чуть рыжеватые курчавые волосы, выпученные, живые глаза, бойкий голос). Надо себя воспитывать: все после войны стали нервные; я тоже. И все же лучше губы себе искусать, чем навредить другому человеку. Я за правду один против пятерых выйду, чем бы они ни угрожали. Надо быть сознательным. Если бы мы все были сознательными, давно добились бы того, чего хотим. Но и так все же добьемся. Как хорошо мы живем! Каждый год цены на 10–15% снижаются. Что вы ни говорите, замечательно живем! Я лично от души благодарен партии и правительству.
Он же:
– Зачем мне в трактире пить? Я дома выпью с женой.
Он же:
– Я присмотрелся к красивым-то девушкам! По мне, лучше некрасивая, но чтоб до гроба уважала, тогда жить будет и лучше, и легче.
Он же:
– Я работал и первого, и второго мая. Думаете, с радостью? Но все равно я понимаю, что для себя, для народа работал, и всегда буду работать, когда надо… Нет, что ни говорите, от души благодарю партию и правительство!
Ермолин, как потеплеет, закладывает пальто в ломбард, до стипендии. А на улице еще холодно. Поэтому ходит в университет в чужих пальто. А иногда и без пальто.
У нас в районе открыта театральная касса. За стеклом витрины – объявление: «Имеются билеты на стадион. Играет: Зенит (Л-град) Тарпеда (М-сква)».
11 мая, воскресенье. Рассказы Коробовича о блокаде:
7 ноября немцы обрушили шквал огня на город. В это время все уцелевшие уличные радиоточки на пустынных улицах громко, как эхо в горах, передавали выступление Сталина; на улицах ни души, твердо звучит голос вождя, рвутся снаряды, дома дрожат от их разрывов.
…День прорыва блокады. Ходят люди по городу. Вдруг как началось! Стрельба. А снаряды вроде не рвутся, все спокойно на улицах, хотя дома качаются, земля гудит и воздух тоже. Люди растеряны: что такое? А это прорывают блокаду.
Наше правительство тоже обманными путями действует. Если верить Зайцеву45, война с Японией началась в час ночи, но… по московскому времени (разница в семь часов). А еще: Вышинский на месяц задержался в Праге, возвращаясь из Парижа, и там произошел переворот, после которого убрали всех наших врагов46.
Да! Зайцев порассказал: техники было на востоке напичкано – уйма, командиры уже за месяц знали о предстоящем переходе границы нашими войсками. Японцев давили танками. Танков – тьма. Раздавленные трупы японцев квадратиками лежали.
Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.
В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.
Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Валентина Катаева включены его публицистические произведения разных лет» Это значительно дополненное издание вышедшей в 1962 году книги «Почти дневник». Оно состоит из трех разделов. Первый посвящен ленинской теме; второй содержит дневники, очерки и статьи, написанные начиная с 1920 года и до настоящего времени; третий раздел состоит из литературных портретов общественных и государственных деятелей и известных писателей.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
Сборник содержит воспоминания крестьян-мемуаристов конца XVIII — первой половины XIX века, позволяющие увидеть русскую жизнь того времени под необычным углом зрения и понять, о чем думали и к чему стремились представители наиболее многочисленного и наименее известного сословия русского общества. Это первая попытка собрать под одной обложкой воспоминания крестьян, причем часть мемуаров вообще печатается впервые, а остальные (за исключением двух) никогда не переиздавались.
Внук известного историка С. М. Соловьева, племянник не менее известного философа Вл. С. Соловьева, друг Андрея Белого и Александра Блока, Сергей Михайлович Соловьев (1885— 1942) и сам был талантливым поэтом и мыслителем. Во впервые публикуемых его «Воспоминаниях» ярко описаны детство и юность автора, его родственники и друзья, московский быт и интеллектуальная атмосфера конца XIX — начала XX века. Книга включает также его «Воспоминания об Александре Блоке».
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии известном правоведе, об аресте Гинцбурга и его скитаниях по лагерям и о пребывании самой Флоренской в ссылке.
Любовь Васильевна Шапорина (1879–1967) – создательница первого в советской России театра марионеток, художница, переводчица. Впервые публикуемый ее дневник – явление уникальное среди отечественных дневников XX века. Он велся с 1920-х по 1960-е годы и не имеет себе равных как по продолжительности и тематическому охвату (политика, экономика, религия, быт города и деревни, блокада Ленинграда, политические репрессии, деятельность НКВД, литературная жизнь, музыка, живопись, театр и т. д.), так и по остроте критического отношения к советской власти.