Голос из прошлого - [107]

— И это тебя беспокоит?

— Да. — Тори вышла из-за стола. — Я знала, что, когда приеду, все мои действия будут рассматриваться под микроскопом. И я была готова к этому. Я приехала сюда, чтобы наконец решить загадку, что случилось с Хоуп, или по крайней мере научиться с этим жить. Я знала, что будут разговоры, пересуды, взгляды, любопытство. Я хотела их использовать в своих целях, привлечь любопытных в магазин. И я это сделала. Это холодный расчет.

— Нет, это здравый смысл, — возразил Кейд. — Может быть, жестковатый, но нехолодный.

— Я приехала, чтобы вернуться к себе самой. Доказать, что я многое смогу. И знала, что за это придется платить. Но я не ожидала, что со мной будешь ты.

Он встал, подошел и откинул ей волосы со лба.

— Придется тебе к этому привыкать.

— Кейд, мой отец… Что бы он ни представлял собой, это частично передалось и мне. И ты должен все взвесить еще раз, прежде чем связать свою жизнь с моей.

— Наверное, ты права. — И Кейд увлек ее в спальню. — Но тогда ты должна знать о моем прадедушке Горэсе, который состоял в плотской связи с братом жены. Когда она узнала об этом и пригрозила ему, что обо всем расскажет, Горэс и его любовник расчленили ее и скормили крокодилам.

— Ты это выдумал.

— Нет, честное слово, нет.

И он положил ее на постель.

— Ну, крокодилы — это семейная легенда. Некоторые говорят, что жена Горэса просто-напросто сбежала в Саванну и прожила там в тоскливом одиночестве до девяноста шести лет. Но как бы то ни было, этот эпизод не украшает родословную Лэвеллов.

Тори повернулась к Кейду и положила голову ему на плечо.

— Хорошо, что у меня нет братьев.

— Это точно. А теперь поспи, Тори. Главное, что мы с тобой вместе. И это единственное, что имеет значение.

Она заснула, а он лежал без сна и прислушивался к звукам в ночи.

Глава 28

— Кейд, мне не стоит идти туда. — Тори окинула взглядом башни «Прекрасных грез». — Я не хочу видеться с твоей матерью. Это никому из нас не пойдет на пользу.

— Но мне необходимо с ней поговорить, и я не хочу отпускать тебя одну в город. Не хочу спускать с тебя глаз, пока эта история не кончится.

— Но ведь я могу подождать в машине, — предложила Тори.

— Давай заключим компромисс. Ты подождешь меня в кухне. Моя мать не часто там появляется.

Тори снова хотела возразить, но уступила. Слишком она устала, чтобы спорить. От многочисленных ночных сновидений. От множества дневных образов, теснящихся в мозгу. «Пока эта история не кончится», — сказал он, словно она может закончиться.

Она вышла из машины и пошла с ним по дорожке между кустами цветущих роз, мимо камелии с блестящими листьями, где однажды маленькая девочка спрятала свой хорошенький розовый велосипед, мимо отцветших азалий и ароматных зарослей лаванды, которая будет благоухать вплоть до самой зимы…

Это был мир Маргарет, такой же совершенный, как мир внутри дома. Ничто не должно его омрачать, ничто не должно меняться. И какое несчастье, если чужаку удастся проникнуть в эти заповедные края и нарушить хорошо сбалансированное здешнее бытие.

— Ты ее не понимаешь.

— Извини, что ты сказала?

— Ты совершенно не понимаешь свою мать. Это ее мир, Кейд. Это ее жизнь. Ее дом и сад. Вид из окон. Она много лет сохраняла этот мир, в то же время его совершенствуя. Она должна владеть им, прикасаться к нему и делать все, чтобы ничто не менялось. Не отнимай этот мир у нее.

— Я не отнимаю. — Кейд обхватил ладонями лицо Тори и прижался к нему своим. — Но я также не позволю ей использовать дом или поместье как оружие против меня, как средство удержать меня под своей пятой.

— Но можно поискать компромисс. Ты сам об этом сказал.

— Да, но не со всеми людьми он возможен. Не проси меня об этом, Виктория. Не проси меня покупать ее одобрение за счет нашего счастья. И если хочешь знать, она никогда не одобряла мои поступки.

Это было так странно: Кейд вырос в сказочном замке, но был так же обделен вниманием, как она.

— Тебе это больно. Извини, я этого не понимала раньше.

— Старая рана. Она уже не так кровоточит, как раньше.

«Но все же иногда бывает», — подумала она, идя рядом с ним. Здесь были другие методы расправы с ребенком, обходились без ремня и не пускали в ход кулаки.

— Я хочу детей.

Кейд остановился, словно споткнувшись.

— Что ты сказала?

— Хочу детей, — повторила она. — Устала от пустых дворов, тихих садов и чопорных комнат. Если мы будем здесь жить, пусть будет шумно и весело, пусть на полу валяются игрушки и фантики от конфет. Я не хочу жить в безжизненном доме.

Он улыбнулся, вспомнив о мальчике, который так хотел построить на дворе крепость.

— Интересное совпадение. Я тоже думал о парочке ребят для начала.

Он наклонился и сорвал веточку розмарина. «Чтобы помнила, — с чувством произнес он и подал ей, — что нам предстоит спланировать нашу общую жизнь с маленькими детьми и беспорядком в комнатах».

Они вошли в дом через кухню и увидели Лайлу. Пахло кофе, бисквитом и розовой водой, которой каждое утро Лайла опрыскивала стены.

— Поздновато вы пришли к завтраку, — ворчливо сказала она, — но, к счастью для вас, я сегодня в хорошем настроении.

Она уже несколько минут наблюдала за ними из окна. Они хорошо смотрелись вместе. А Лайла уже давно хотела видеть своего мальчика вместе с подходящей ему женщиной.