Голод Рехи - [131]

— Задержи их, я убью лучников! — все так же шепотом и знаками сказал Рехи.

— Понял, — кивнул Ларт.

«Не умри там», — хотел сказать Рехи, но решил не произносить вслух ничего, что касалось бы смерти. Слова имеют свойство сбываться, как заклинания. Хотя раньше он не верил, но теперь со всеми новыми знаниями в голове становилось как-то не по себе, и случайная фраза в опасной ситуации обретала сокровенный смысл. Поэтому Рехи молча кинулся наперерез, вцепившись в отвесную скалу. Они поменялись с Лартом укрытиями. Где-то позади вновь пролетели две стрелы. Рехи не придал этому значения.

В кожу острыми кинжалами въелись камни. Часть резала кожу не хуже лезвий, часть крошилась, как песок. Но Рехи верил, что способен подняться там, где обычный воин отступит. Ведь помогли же линии мира лиловому жрецу, помогли и ему во время первой встречи-поединка с Лартом. Этим бы невидимым веревкам сейчас слегка подсобить в лазании по отвесным стенам. Лучники засели на карнизе, который находится немного выше тропы.

Стреляли они не очень-то метко, только это и спасало. И явно враги не засекли, как противники поменялись местами. Рехи пользовался тем, что попал в слепую зону. Но каждый неверный шаг, каждый упавший вниз камень грозил выдать его. К счастью, неприятели внизу тоже ничего не заметили. Но если бы они подняли головы…

— Что, ничтожества, хотели в Бастион вернуться? — прорычал Ларт, вырываясь из своего убежища. Он сильно рисковал, когда кинулся вперед с мечом наголо. Но даже изможденный, измученный Ларт по мастерству фехтования стоил двоих дезертиров.

Да, на них напали пакостные трусливые дезертиры. Кажется, именно этим мудреным словом любил иногда поругиваться старый адмирал. Рехи не до конца понимал, кто это. Потом ему объяснили, что это предавшие своего командира ничтожества. Все встало на свои места. Впрочем, в свое время Рехи никого не держал в маленьком отряде, туда все приходили добровольно. А уходили только в пасть смерти.

«Что ж, эти хотя бы остались живы. Может, поступили умнее, и их не смел ураган и не сожрала лава. Но ничего. Сейчас будут не живы!» — мстительно думал Рехи, пробираясь тайком наверх.

Ларт отвлекал врагов на себя. Он сходу отрубил у одного половину левой руки. Полукровка катался на спине, дрыгая ногами и держась за культю, из которой толчками хлестала кровь. Но окружали другие. Чтобы как-то отделаться от навязчивого внимания лучников, Ларт вновь кинулся к валуну.

— Ну? Кто еще сунется? Давайте, ящерово отродье, нападайте! Что? Боитесь по одному? — нарочито громко рычал Ларт, привлекая к себе как можно больше внимания. Но в его укрытие и правда боялись соваться.

— Эй, а второго мы убили уже? — встрепенулся кто-то, и Рехи прильнул к скале, пряча лицо и надеясь, что темно-бурая одежда и покрытые пеплом волосы помогут ему слиться с камнями.

— Может, упал в пропасть?

— Трехногие, что значит упал? Одного нам будем мало! Мы жрать хотим! — паскудно шутил один из врагов.

— Сожрите своего с отрубленной рукой! — хохотнул Ларт и вновь кинулся наперерез. Наверное, он успел изучить расположение нехитрых укрытий. Многие из валунов, до которых не достали бы стрелы, находились у самой кромки пропасти, откуда поднимался прохладный туман. Дно и вовсе терялось. Но Ларт ловко уклонялся от стрел, бесстрашно совершал короткие выпады, скрывался, отступая в последний момент. Он отскакивал к пропасти, словно балансируя на острие копья. Рехи изредка оборачивался на Ларта, когда останавливался, чтобы немного перевести дух. Лучше бы не смотрел: от этих танцев со смертью внутри все холодело.

— Вон он! — враги снова заметили Ларта. Он отвлекал внимание, чтобы о Рехи больше не вспоминали. Несколько выпадов, блок — и вот уже второй противник напоролся на меч. Ларт с силой выдернул клинок из выпотрошенного живота врага и пинком отправил еще трепыхавшееся тело в пропасть. Недруги оцепенели и отступили, все их внимание сосредоточилось на новом укрытии Ларта. Они окружали со всех сторон. Круглый валун лежал у самого края пропасти, его покрывал плащом едкий туман, скрывающий бойца от злобных взглядов.

— Мы загнали его в ловушку.

— Попробуйте сунуться ко мне! Что, все еще боитесь меня? Боитесь, как на тренировках в деревне? — едко и нарочито громко крикнул Ларт. Он оказался зажат между простреливаемой частью тропы и пропастью. Да еще противники искали удобный случай, чтобы напасть с двух сторон. Но все еще не решались. Времени оставалось все меньше. Оно работало против Ларта, и ради него Рехи торопился. Ради себя одного и «великой цели» не сумел бы. Не пересилил бы себя, когда мышцы налились огнем, когда из-под ног ушла опора и он повис на одной руке.

— Лучники! Вы там заснули, солнце вам на голову! — крикнули в сторону верхнего карниза враги. И сверху посыпался новый град стрел.

«Трехногие! Ларт! Не подставляйся под атаку!» — сокрушался Рехи, когда хватался за случайные камни. Ему удалось зацепиться, он распластался пауком по совершенно гладкой вертикальной скале.

Линии все не желали помогать. А раньше ведь срабатывало. Особенно, когда требовалось защитить кого-то. Рехи уже принял простую истину, что надо сражаться не за себя одного. Но каждый раз его испытывали на прочность, каждый раз грозились лишить последних друзей. И какой тогда смысл в этих испытаниях, когда его из зверя делали разумным созданием лишь затем, чтобы окунуть в безысходность одиночества? Рехи злился на себя, злился, что оставил Ларта одного там, внизу. Он сдирал кожу на руках и ногах — лишь бы уцепиться за беспощадно острые камни, лишь бы успеть.