Голод и тьма - [2]

Если в то время, откуда я прибыл, путешествие из Петербурга в Москву занимало час на самолёте либо семь или восемь на ночном фирменном поезде, то сейчас мы странствовали более трех недель. И, наконец, четыре дня назад мы прибыли в городскую усадьбу Богдана в московском Белом городе. А на следующее утро, двадцать пятого июня по новому стилю и пятнадцатого по старому, он поехал договариваться о возможной аудиенции у царя Бориса Годунова, приказав мне носа не казать из усадьбы, пока он не вернется. Я уже отчаялся ждать – до Кремля ехать-то всего ничего, а Хорошева не было уже третий день, и я не знал, что и думать.

Теперь же хозяин ожидал меня в трапезной. Когда я вошел, он чуть улыбнулся и объявил:

– Княже, царь тебя и двух твоих людей видеть хочет. Так что завтра выезжаем, как только светать будет. Ехать нам далёко – он посейчас в усадьбе своей в Больших Вязёмах. И людишек ратных с собой возьми – люди бают, на тех дорогах тоже разбойники водятся.

Мы решили поехать в крытом возке – я и мои «гранды», они же «бояре» Ринат Аксараев и Саша Сикоев, с охраной из четырех наших ребят и четырех людей Хорошева. Ехали осторожно – не улыбалось повстречать еще одну разбойничью ватагу, как тогда за Новым Торгом. Но все обошлось – то ли эта дорога была безопасной, то ли история про то, как мы разделались с бандой Волчонка и убили главаря, разошлась по округе. А, может, нам просто повезло.

Ехали мы хоть и не очень быстро, но без остановок, пообедав по дороге взятыми с собою припасами. И большую часть времени я сидел и думал, что из себя представляет человек, к которому я еду. На мой вопрос, Богдан ответил:

– Не бойся, княже, царь у нас вельми добрый. Сам увидишь. А теперь дай вздремнуть, полночи же не спал.

После чего он повернулся и засопел.

А я крепко задумался. Когда-то в детстве, в воскресной школе при нашем приходе появилась новая учительница русской истории. Она еще в СССР начала писать диссертацию по царствованию Бориса Годунова, а теперь готовилась к защите диссертации в одном из именитых университетов Америки. Кое-что она рассказала и нам.

Столетиями в народе считалось, что Борис Годунов был исчадием зла. Главным доказательством служило утверждение, что именно по его приказу убили несчастного царевича Димитрия Иоанновича. Да и вообще он был средоточием пороков и ужасов. Именно такой Борис остался в сознании русского народа на очень долгие годы, и именно так описал Бориса величайший русский поэт – Александр Пушкин.

Что же случилось с царевичем Димитрием на самом деле? Практически бесспорно лишь одно – в 1584 году, при воцарении царя Федора Иоанновича, его сводного брата, Димитрий, которому было около полутора лет, получил в княжение Углич, а регентом назначили его мать, Марию Нагую. Там он и оставался до 15 мая 1591 года. В тот самый день он играл с детьми в «тычку», народную игру, при которой пытаются бросить «сваю» (заостренный четырехгранный гвоздь) бросают так, чтобы она воткнулась в землю за нарисованной на земле чертой. Каким-то образом, свая проткнула ему горло, и он умер.

Царь Федор, у которого Борис Годунов был правой рукой, послал следственную комиссию под началом боярина Василия Шуйского. Согласно заключению комиссии, найденной позже в архивах, все свидетели в один голос утверждали, что погиб царевич в результате несчастного случая – у него начался приступ «падучей болезни», как тогда называли эпилепсию, и свая случайно попала ему в горло. Некоторые – в частности, мать царевича, Мария Нагая – утверждали, что убили его люди Годунова; людей, кого она обвиняла, допросить не удалось – их сразу после смерти Димитрия разорвала толпа. И, хотя никто из тех, кто распространял эту версию, не присутствовал при ранении царевича, многие противники Бориса поверили ей – или сделали вид, что поверили.

В 1598 году, царь Фёдор умер, не оставив после себя потомства. Созванный для выборов нового царя Земский собор обсуждал кандидатуру Ирины, вдовы Федора, но большинство было против. Тогда предложили кандидатуру Годунова, который являлся не только главным советником покойного царя, но и родным братом царицы. Борис сначала отказался, но после многочисленных просьб согласился стать новым царем.

Борис показал себя весьма способным правителем, но тот факт, что он был не из Рюриковичей, ему очень мешал. Многие бояре не принимали его избрания, считая, что им «невместно» подчиняться человеку, намного менее родовитому, чем они. Кто открыто саботировал его указы, кто готовил его свержение, кто поддерживал его недругов… Кроме того, в Москве и других городах кто-то усиленно распространял слухи о том, что именно Борис приказал убить царевича Димитрия.

Немаловажен тот факт, что брак Ивана Грозного с Марией Нагой был восьмым по счету и не был признан Церковью, которая дозволяет лишь три брака в течение человеческой жизни. Именно поэтому Димитрий считался незаконнорожденным и не имел никаких прав на престол. Но это не смущало тех, кто поднял мертвого царевича на щит в деле борьбы с неугодным им царем.

В отличие от Ивана Грозного, Борис не казнил смутьянов, ограничиваясь, как правило, ссылкой. Но бояре, подвергнутые опале, и их друзья в будущем станут приводить это как доказательство подлости нового царя. А когда в 1601 году в нашей истории начался голод, начали распространяться слухи о том, что это Божья кара за избрание Бориса на царство. Борис всячески пытался облегчить участь голодающих, накормить их, отдав практически все свои запасы, придумать для них работу, чтобы позволить им обеспечить свою семью. В частности, именно тогда продолжилось строительство колокольни Ивана Великого в Кремле. Но голод ширился, началось крестьянское восстание Хлопка, а версия о неправедно убиенном царевиче стала в народе основной.