Голливудские дети - [24]

– Кстати, – добавила она, – а где ты познакомился с Ким?

– Что за вопрос!

– Вполне нормальный вопрос.

– Нас познакомил общий приятель.

– Как мило.

В голосе Джордана появились критические нотки:

– С тех пор, как я женился на Ким, мы бесчисленное количество раз звали тебя к нам пообедать. Ты ни разу не соблаговолила прийти.

– Я была занята.

– Чем? – Его лицо посуровело.

– Писала, – защищаясь, произнесла она. – Я пишу книгу. – «Не вполне правдиво, – подумала она, – но идея хороша».

Это его заинтересовало:

– Книгу? О чем?

Ее внезапно осенило:

– О том, каково это – вырасти в Голливуде. Секунду он молчал. Затем заговорил, медленно и веско, стараясь, чтобы она не пропустила ни слова:

– Надеюсь, книга не о нашей семье.

Они вечно ссорились – разговор шел к этому, – и оба это чувствовали.

Джорданна, упрямо выдвинув челюсть вперед, приготовилась к бою:

– Все может быть. Если я захочу, – сказала она тоном, в котором ясно читалось: не учите меня жить.

– Нет, Джорданна! – резко сказал он. Это вызов.

– Нет – почему? – быстро спросила она.

– Не нужно никаких откровений о нашей семье. Тебе понятно?

Она хотела сказать, что он может катиться к черту. Она вполне могла заявить это кому угодно – но не родному отцу. В его присутствии она все еще чувствовала себя двенадцатилетней девочкой.

– У меня контракт, – солгала она, – с крупным издательством.

Левый глаз Джордана задергался – верный признак того, что он ужасно зол.

– С каким?

– Это мое дело, – заявила она, чувствуя себя непослушным ребенком.

– Сколько они тебе платят?

– Неважно.

– Думаю, что скоро ты сочтешь это важным.

– Что это значит?

Он встал, внимательно глядя на нее.

– Это значит, что тебе придется заботиться о себе самой, если ты напишешь книгу о нашей семье. Тебе придется убраться из моего дома и жить где-нибудь в другом месте.

Ее глаза наполнились слезами, и ей пришлось приложить сверхчеловеческие усилия, чтобы не разрыдаться. Она не будет плакать перед ним. Не покажет, как на нее действуют его слова.

– Прекрасно, – холодно сказала Джорданна, вскакивая с места. – Иду собирать вещи.

– Иди, – резко произнес он. «И пойду, чертов папочка! Иду».

Она выбежала из комнаты. Цель не достигнута. Все, что ей было надо, – узнать, где отец познакомился с Ким, и вот чем это закончилось – как обычно, ссорой. И когда она научится не спорить с отцом? Теперь же ей было некуда податься.

Вернувшись в домик для гостей, она позвонила Шепу:

– Мне нужно место, где я могла бы жить, – торопливо проговорила она.

Шеп вздохнул. Все это он слышал не в первый раз.

– Одну ночь? Две?

– На этот раз я навсегда. Я не могу больше терпеть это дерьмо. Переезжаю по-настоящему.

– Да, конечно. – Шеп ей не верил.

– Я действительно переезжаю, – настаивала Джорданна.

– Ты всегда так говоришь.

– Но я могу приехать, или нет?

– Можешь, – без особого энтузиазма ответил Шеп. Джорданна набила свою машину вещами. Затем, не оглядываясь, уехала прочь.

Из окна своего кабинета Джордан наблюдал за ней. Такая красивая, такая беспокойная – совсем как ее мать.

Черт возьми, как он хотел сделать для нее что-нибудь! Все дело в том, что он не имел понятия, чего хочет Джорданна. Материально он дал ей все, чего только можно желать. Жилье, каждый год новая машина, по ее выбору, кредитные карточки и приличные суммы. Он никогда не говорил ей «нет». Да и как он мог?

На секунду он отвлекся и вспомнил Лилиану, свою первую жену, мать своих детей, единственную женщину, которую он любил по-настоящему. Она была сумасшедшей – так говорили все. Когда он подписывал бумаги, необходимые для того, чтобы поместить ее в частную клинику, это делалось для ее же пользы. Откуда он мог знать, что она вскроет себе вены и умрет, оставив его с двумя детьми на руках? Конечно, он недолго оставался одиноким: новый брак казался удобным выходом из положения. Беда была лишь в том, что дети не приняли ни одну из его жен – а их было не так уже мало.

И, в довершение всех свалившихся на него проблем, его единственный сын – мальчик, у которого было, казалось, все – живи и радуйся, – покончил с собой.

Полиция утверждала, что из окна роскошной нью-йоркской квартиры Джеми толкнули наркотики. Джордан не знал, чему верить. Его сын не был наркоманом. Джордан считал происшедшее ужасной случайностью.

Некоторое время Джордан не мог придти в себя. Пресса рвала его на части, Джорданна пустилась во все тяжкие, и его жизнь разваливалась на глазах. Но Джордан лучше, чем кто-либо, владел искусством выживать. Ведь он прибыл в Голливуд в 1948 году, убежав из дома шестнадцатилетним подростком. У него не было ничего – ни перспектив, ни денег. За годы он сам создал себе репутацию. Сломить Джордана Левитта не могли никакие семейные трагедии.

За несколько месяцев, прошедших с момента гибели Джеми, он отправил Джорданну учиться в Париж, развелся с очередной женой и выпустил два новых фильма.

В кабинет вошла Ким, прервав его размышления. Ким была самой молодой и любящей из всех его жен. Он был для нее важнее всего, и это чертовски ободряло – иметь под боком женщину, которая так о тебе заботится. И какое значение имело то, что она моложе его более чем на тридцать лет? Возраст – понятие относительное.