Голландский без проблем - [2]

— Шрапати.

— Шрапати, — как примерный ученик, откликнулся Никлаус.

К десятому слову я испугался, что всё перепутаю, у Никлауса-то была феноменальная память. Я рванул к палатке, выкрикнув:

— Ятазан шрапати… — что, понятно, обозначало, что я на секунду сбегаю в палатку. Никлаус отлично меня понял.

Я вбежал в палатку.

— Ну, как отдыхается? — спросили родители.

— Супер! Я хочу записать слова в тетрадку.

Я схватил вышеупомянутый летний дневник.

— Немецкие слова? — с надеждой спросил папа.

— Нет, — крикнул я, убегая, — голландские! Никлаус из Голландии!

Я был рад, что в последний момент мне в голову пришла именно эта идея.

К вечеру следующего дня я уже исписал шесть листов дневника франко-голландской лексикой. Так как я был хорошим учителем, Никлаус очень быстро продвигался. К концу дня мы уже немного могли разговаривать. Я говорил:

— Ятазан габум шруйас.

Что значило:

— Ятазан любить море.

Никлаус с жаром отвечал:

— Никлаус габум шруйас.

Мой друг был уверен, что изучает французский, и, я думаю, время от времени он говорил пару французских слов своим родителям.

Вечером папа строго спросил меня:

— Ты заполняешь свой дневник?

В этот момент вмешалась мама, как всегда найдя для меня достойное объяснение:

— Послушай, он же целыми днями учит голландский. Он ведь должен отдыхать.

Я сразу же сделал измученный вид. Папа потрепал меня по голове:

— Ну, и как будет «здравствуйте» по-голландски?

Я ещё не думал об этом. Сказал первое, что пришло в голову:

— Это будет «улай!»

Папа со смехом сказал маме:

— Послушай, какой смешной язык: «улай!»

Естественно, когда следующим утром папа увидел маму Никлауса, он поднял руку и громко произнёс: «Улай!» Женщина в нерешительности остановилась, а затем улыбнулась и ответила:

— Улай!

Так она узнала, как будет «здравствуйте» по-французски. Да, моё изобретение осчастливило многих.

К несчастью, мой отец был человеком, любившим порядок. Так как я не заполнял свой летний дневник, я должен был запоминать минимум по десять голландских слов в день. Мой отец перечислил всё, что я должен знать:

— Одежда, еда, части тела, времена года, цифры…

Это была катастрофа. Смогу ли я выдумывать каждый день по десять слов?

Никлаус был ещё опаснее, чем мой отец. Он выучивал мои списки слов в один момент и должен был бы уже знать французский лучше меня!

Вечером, сидя под газовой лампой на складном стуле, я отчитывался перед папой. Он говорил:

— Носок?

Я отвечал:

— «Трамиль». «Трамилес» во множественном числе.

— Штаны?

— «Падпад».

— Шорты?

— «Пад».

Папа поворачивался к маме:

— Интересный язык. Шорты — это короткие штаны. Значит, если шорты — «пад», то штаны — «падпад». Логично. Гораздо больше логики, чем во французском.

Однажды днём, когда я зубрил свой голландский, я услышал, как мама пробормотала:

— Упс! Яиц для майонеза не осталось.

Она позвала меня:

— Жан-Шарль! Как сказать «яйцо» по-голландски?

Я машинально ответил:

— «Вруг».

Мы с Никлаусом уже успели выучить названия продуктов питания.

— «Вруг», — повторила мама и удалилась быстрым шагом. Я подскочил:

— Но, мама…

Слишком поздно. Мама направлялась к соседней шрапати. Сейчас она скажет «улай!» и попросит «вруг». Я ждал, грызя от беспокойства ногти. Мама вернулась расстроенная:

— Женщина дала мне уксус, — сказала она.

— У тебя плохое произношение, — объяснил я, — а в голландском произношение очень важно. Мама взглянула на меня:

— Ну, тогда сходи ты. Тебя поймут.

Она так в этом уверена! Я не хотел её разочаровывать. Я нехотя поплёлся к соседям. Как объяснить этой женщине, что мне нужно яйцо?

Когда я вошёл, мама Никлауса поздоровалась по-французски:

— Улай!

— Улай! — сказал я, всё больше теряя надежду… Тут вбежал Никлаус:

— Улай, Ятазан!

Я обрадовался. Никлаус ведь здесь! Всё просто. Мы же говорим на одном языке.

— Вруг, — сказал я.

Никлаус повернулся к маме и произнёс что-то типа «энэг». Женщина показала на пальцах: одно, два, три?

— Ню, двёш, триош? — спросил Никлаус.

Мы научились считать до двадцати.

— Ню, — сказал я, — ню вруг.

Я вернулся, с гордостью неся яйцо. Мама поздравила меня, а папа воспользовался моментом, чтобы поговорить со мной о практической пользе изучения иностранных языков. Вдруг мама забеспокоилась:

— А «спасибо» ты сказал?

За кого они меня принимают? Конечно, я сказал «спасибо». «Спретзуй» на голландском.

Кристина, моя младшая сестра, быстро обнаружила, что у моего друга Никлауса тоже есть сестра. К счастью, Кристина вовсе не стремилась выучить голландский. Она довольствовалась тем, что знала, что её подружку зовут Барбра, и играла с ней, зарываясь в песок.

Однажды родители Никлауса уехали на прогулку на паруснике, и из-за встречного ветра они долго не возвращались в порт. Никлаус немного волновался, но наши уроки его отвлекали. Вдруг появилась моя мать с криком:

— Вы не видели Кристину?

Ни Кристины, ни Барбры. Ни в зоне кемпинга, ни на диком пляже.

— Гуда Кристина? — спросил я у Никлауса.

«Гуда?» значило «где?»

— Гуда Барбра? — настаивал я.

Мой друг вскочил и сказал:

— Шрапати шруйас.

— Что он говорит? — спросила мама.

Я перевёл:

— Он говорит о палатке у моря. Там люди остановились на диком пляже. Он думает, что девочки там.