Гольф с моджахедами - [34]

Сугроб, наросший на машине, разметали над левым дворником, перед рулем, и засунули под стеклоочиститель приметную записку.

О том, какая у меня машина и где я её ставлю, уезжая из Москвы, обычно знал только Ефим Шлайн, да и то не всегда, как в данном случае. Я зарегистрировал «Форд» на чужое имя и ездил на нем, что называется, по доверенности. К тому же Шлайн не общался со мной записками. Сигналы оговаривались иные и на месяц вперед. Этот срок ещё не истек.

Странные творились вещи. Но высчитывать, сколько будет один плюс один, то есть «пуховик» из «Москвича» плюс записка на «Форде», значило бы получить в сумме кукиш. Не стоило торопиться.

— Ну как, все в порядке? — спросил я в прокуренной сторожевой будке мятую личность в армейском камуфляже.

— А вы кто?

— Хозяин вон той машины, «Форда», черный который…

Личность провела желтым ногтем по заляпанному пятнами списку.

— Заплачено… Езжайте… Техталон давайте, я взгляну перед выездом.

— А записка под щеткой зачем?

— Пошли посмотрим, — предложила личность.

— Иди один, дядя, — сказал я. — Принеси, пожалуйста… Не в службу, а в дружбу. Машину я все равно сегодня не возьму, а там вон как намело. Посмотри на мои ботинки… Разве долезу?

— Ладно уж…

Я придержал сторожа за рукав и вложил ему в ладонь заготовленный листок, сложенный наподобие того, что торчал под дворником.

— Возьмешь записку, взамен оставь эту.

Личность матерно выразила удивление и спросила:

— Шпионы, что ли?

Пока он ходил, я залез с ногами на табуретку и обозрел в окно пространство вокруг «Форда». Стоянка считалась дороговатой, она пустовала, машину я приткнул в сторонке от остальных, позаметней для сторожей, и рядом, возле «Форда», следы шин не просматривались. От обуви тоже. Судя по серому налету на сугробах, метели не случалось несколько дней, а мелкий снежок прошел, может, и вчера. Стало быть, записку подложили не позже чем два дня назад.

Обивая грязную слизь с сапог, какие одевают на подледную рыбалку, личность матерно охарактеризовала гнилую зиму, потом московского мэра и сообщила:

— Бумажка какая-то…

Я развернул:

«Дорогой товарищ, прошу прощения за доставленную неприятность. Выезжая, обтерся крылом о ваш задний бампер. Сторож говорит, что вы появитесь не скоро, а деньги для передачи вам я оставить не решился. Своруют. Да и не известно, сколько возьмут за ремонт. Готов, как говорится, нести ответственность по всей строгости. Позвоните по телефону… Сергей».

Даты Сергей не поставил.

— Пишет, что царапнул меня, — сказал я личности.

— Не было такого. Да я и сейчас заметил бы. Нет там ничего, точно говорю. Мы бы записали… И близко вроде бы никто не подъезжал.

— Действительно, — согласился я. — Видно, что рядом не парковались… У меня за три дня проплата остается, вернусь за машиной потом. Лады?

— Лады, — сказала личность.

— Можно от тебя позвонить? — спросил я. И положил десять рублей на стол.

Телефон Ефима ответил его голосом с автоответчика:

— Оставьте информацию после гудка…

Если бы Шлайн попросил оставить «сообщение», то было бы ясно: он в Москве. Слово «информация» означало, что Ефим в отъезде и, возможно, надолго.

Несложная арифметическая задача не поддавалась решению. Суммы двух слагаемых — зеленого «Москвича» с молодцом в пуховике и записки от кающегося без вины Сергея — не получалось. Две разные конторы?

После ночного полета меня, наверное, слегка тормозило, поэтому с некоторым опозданием я подумал: «пуховик» явно нарывался и, хотя остерегался проявить инициативу, общения, видимо, жаждал. В открытую липнул к маршрутке от Шереметьево и столбом обозначался у «Металлоремонта». Специально демонстрировал добрую волю к ненавязчивому знакомству, но при этом допускал, что я пойду на отрыв и посмотрю, как же «пуховик» отреагирует… А потом догадаюсь наконец подойти и попросить огонька дескать, спички в СИЗО отобрали. Мол, крутой, тебе больше всех тут надо? И вообще, в натуре, славянский шкаф продаешь?

Я вернулся к «Металлоремонту» минут через сорок.

Испытание расставанием «пуховик» выдержал.

Зеленоватый «Москвич» упирался капотом в ступеньки перед подъездом с мастерской. «Пуховик» и его водитель закусывали, вытягивая подбородки, чтобы крошки не сыпались на колени, над сиреневыми пакетами ресторана «Ампир». Итальянское заведение находилось поблизости, за бизнес-ланч в нем брали триста с лишним рублей. На вынос могли отпускать и дешевле, но все равно — неплохо, видно, зарабатывали ребята.

Не суди о машине, пока под капот не заглянул. Азбучное правило.

Кто оплачивал тренинг парочки в «Москвиче», гадать не приходилось. Уж, конечно, не казенная спецконтора, где к обувке «саламандра» и итальянской диете не приучают. И не пивом «Балтика» запивали они сандвичи, красиво оформленные салатными листами. Тянули из зеленоватых флаконов «Перье», французскую минералку по шестьдесят с чем-то рублей. Это в «Москвиче»-то с тверским номером!

Я похлопал ладонью по багажнику. «Пуховик» оглянулся и поднял кнопку блокировки задней двери. Я открыл её и сел в машину. Водитель передал свой пакет «пуховику» и, протянув вниз руку, наклонился, заставив меня автоматически сгруппироватся. Однако вместо ствола, полуобернувшись, он ткнул в меня третьим пакетом с надписью «Ампир».