Гоголь в Москве - [62]
«У тетки Васильчиковой было пятеро детей, – вспоминал впоследствии В. А. Соллогуб. – Один из сыновей родился с поврежденным при рождении черепом, так что умственные его способности остались навсегда в тумане. К этому-то сыну, в виде не то наставника, не то дядьки и был приглашен Гоголь для того, чтобы по мере возможности стараться хоть немного развить это бедное существо… На балконе, в тени, сидел на соломенном низком стуле Гоголь, у него на коленях полулежал Вася, тупо глядя на большую, развернутую на столе книгу; Гоголь указывал своим длинным, худым пальцем на картинки, нарисованные в книге, и терпеливо раз двадцать повторял следующее: „Вот это, Васенька, барашек – бе…е…е, а вот это корова – му…му…у, а вот это собачка – гау…ау…ау…“ При этом учитель с каким-то особым оригинальным наслаждением упражнялся в звукоподражаниях. Признаюсь, мне грустно было глядеть на подобную сцену, на такую жалкую долю человека, принужденного из-за куска хлеба согласиться на подобное занятие».
И это на следующий день после того, как «старая Архарова» отправила внука послушать чтение Гоголя. Сами хозяйки интереса к литературе не проявляли. У стола с тремя вяжущими на спицах старухами Соллогуб впервые услышал гоголевские строки: «Знаете ли вы украинскую ночь?…»
Несмотря на, казалось бы, унизительные воспоминания, Гоголь – постоянный гость Васильчиковых. Продолжает посещать княгиню и Пушкин. О ее московском доме на Большой Никитской (№ 46) А. Ф. Писемский отзовется, что «у Васильчиковых по средам большие вечера». Здесь появляются М. С. Щепкин, Ф. И. Тютчев, Т. Н. Грановский, С. М. Соловьев, И. К. Айвазовский, не говоря о родном племяннике хозяйки В. А. Соллогубе.
Мать Владимира Александровича Соллогуба Софья Ивановна с мужем, которого Пушкин упоминает в первом варианте главы «Евгения Онегина». Их второй сын – Лев, связанный с окружением барона Л.Б. Геккерна. Наконец, племянница Софьи Ивановны по мужу – Надежда Львовна Соллогуб, горькое и, по всей вероятности, встреченное взаимностью увлечение поэта: «Нет, нет, не должен я, не смею, не могу Волнениям любви безумно предаваться; Спокойствие свое я строго берегу И сердцу не даю пылать и забываться…» Когда попытки противостоять пылкому поэту оказались тщетными, родные прибегли к крайнему решению. В июле 1836 года Софья Ивановна увезла племянницу за границу, откуда Надежда Львовна вернулась после гибели Пушкина женой брата декабриста А. Н. Свистунова. Скорее всего, поэт провожал ее до Кронштадта. Между тем сама Софья Ивановна пользовалась особым уважением и вниманием Пушкина, и это ниточка, связывающая его с еще одной московской усадьбой.
Собственно, начиналось все с Архаровых. Это они, родители четырех дочерей, выдали одну из них за сенатора З. И. Посникова, рано умершую Варвару – за Ф. Ф. Кокошкина (ее могилу почтил своей эпитафией Константин Батюшков), Александру – за князя Васильчикова и Софью – за Александра Ивановича Соллогуба. Эта последняя свадьба особенно занимала воображение москвичей.
Прежде всего, романтическая фигура молодожена. Был Александр Иванович сыном генерал-майора русской службы, приехавшего в 1776 году из Польши и женившегося на Наталье Львовне Нарышкиной. А. И. Соллогуб веры отца не менял, оставался католиком, что не помешало ему в двадцать один год стать камер-юнкером, а в дальнейшем выслужиться до обер-церемониймейстера. Признанный красавец, первый петербургский щеголь и законодатель мод – кто из современников не знал знаменитого синего плаща на красной бархатной подкладке, в котором Александр Иванович разъезжал по столице! – Соллогуб в 1810 году приехал в Москву и сходу женился на некрасивой, лишенной всяких признаков женской привлекательности Софье Архаровой. Мало того – он остался жить в Москве.
В 1812 году дом Соллогубов вместе с превосходной библиотекой сгорел. Находясь в ополчении Ростопчина, Александр Иванович стал свидетелем убийства мнимого шпиона Верещагина. Впечатления оказались слишком сильны, и чета Соллогубов предпочла переселиться в Петербург, в небольшой дом на углу Мошкова переулка – адрес, хорошо известный всем столичным меломанам. Сам Соллогуб был хорошим музыкантом и певцом. Мало кто мог с ним сравниться по умению устраивать веселые праздники и уж тем более в искусстве танцевать мазурку. Его доброта, щедрость и веселость вошли в поговорку.
Тем не менее Пушкин явно обходит его вниманием, отдавая предпочтение Софье Ивановне. Ее отличали, по словам современников, последовательность и логичность мысли при очень твердом и волевом характере. С ней непросто было общаться и с ней всегда было интересно. Беседы с Софьей Ивановной одинаково любили поэт и царь, часто навещавший графиню Александр I. Трудно сказать, как уживались супруги. Во всяком случае, своим роскошным образом жизни Александр Иванович едва не разорил семью. Одной из последних больших его трат стала собранная А. И. Соллогубом в Париже хорошая картинная галерея. После смерти мужа в 1841 году Софья Ивановна отказалась и от Парижа, и от Петербурга, предпочтя жизнь в родной Москве.
В.А. Соллогуб. Фотография.1850-е гг.
