Годы испытаний. Книга 3. Разгром - [42]

Шрифт
Интервал

Усталый и злой вернулся он в землянку и стал поспешно собирать свои нехитрые фронтовые пожитки. К нему пришел капитан медицинской службы Нарышкин — командир санитарной роты полка.

— Товарищ майор, а я вас обыскался тут.

— Не знаю, кто кого искал. Я уже неделю вас жду, а где вот вы прохлаждаетесь — не знаю.

Капитан помолчал. «Пусть отойдет», — подумал он.

— Товарищ майор, а я уже подобрал. Тут, спасибо, мне ваша одна знакомая помогла.

— Какая знакомая?

— Она говорит, что с вами служила. Черненькая такая, боевая. Лейтенант медицинской службы.

— Интересно.

У Миронова потеплело на душе. И он улыбнулся.

— Ну что ж, капитан, пойдемте посмотрим, что за «черненькая».

Они направились вместе к землякам медицинских работников, прошли лесом и вышли на поляну.

«Что это, сон?!» Миронов от неожиданности даже остановился и от волнения сунул папироску горящим концом в рот. Обжег губы, но не сводил глаз с небольшой группки людей, где рядом с майором-медиком у кустов стояла Наташа Канашова. Она что-то объясняла и показывала руками.

Капитан тронул Миронова за руку:

— Вот она идет сюда. Глядите!

— Кто «она»?

— Та, черненькая.

Миронов повернулся и поглядел в ту сторону, куда показывал капитан.

К ним шла легкой, плавной походкой его навязчивая знакомая — цыганка, в форме лейтенанта медицинской службы.

«Ну, хитрая бестия, — подумал Миронов. — Втерла капитану очки. Служила со мной. Ну и пройдоха». И, махнув рукой, к удивлению капитана, он торопливо направился к Наташе, которая по-прежнему стояла вполоборота к нему, занятая разговором с майором-медиком. Миронов ускорил шаг, сдерживая себя, чтобы не броситься бежать. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Подошел, пригнулся и спрятался кустами. Никто из стоявших его не заметил. Рывком приблизился к Наташе и закрыл ей глаза руками. С нее слетела пилотка, и светлые волосы, пахнущие созревающей пшеницей, защекотали ему лицо и шею.

— Кто это? — рассердилась Наташа. И тут же, обхватив голову Миронова руками, вся задрожала. Прижимаясь к ней, и он ощутил эту дрожь. Кто-кто, а она хорошо знала привычки человека, которого любила.

— Сашенька, — задохнулась она и принялась целовать его глаза, щеки, губы, будто они были здесь одни. И то, что делала она это смело, у всех на виду, даже смутило Миронова. Он растерялся и покраснел. Девушки-медички улыбались, завидуя счастливой встрече. И только майор медицинской службы сердито нахмурил брови и стоял отчужденный.

— Это, это… — засмущалась Наташа, не зная, как ей, представить Миронова — мой товарищ, мой друг. Мы в одном полку с ним служили. Вот. Познакомьтесь, — обратилась она к врачу. Тот небрежно подал руку.

— Майор Кремнев.

— Сашенька, майор Кремнев — мой начальник. Мы с ним только что приехали отбирать пополнение для нашей части.

Миронов только сейчас увидел, что неподалеку от них стояли командир санитарной роты их полка и улыбающаяся цыганка.

— Да ты уже майор, Саша, — осматривала она его, держала за руки и старалась найти в нем что-то ей еще незнакомое. — А ты как здесь очутился?

Она чувствует, что голос ее срывается от волнения.

— Пойдем, Наташа, все расскажу.

— Товарищ майор, разрешите мне, — обращается она к своему начальнику. Тот, по-прежнему отчужденный, молча кивнул ей головой.

И когда они уже идут рядом, взявшись за руки, и бросают молчаливые взгляды друг на друга, доносится голос ее начальника:

— Не забудьте, Канашова, сегодня мы должны вернуться в часть.

Но Наташа даже не оборачивается, будто ее это не касается.

Сейчас ничего для нее больше не существует, кроме «Мирончика», как она ласково называла его в письмах.

— Ну и бука у тебя начальник, — говорит он. — Он, наверное, один раз в год улыбается, да и то сам себе, а не людям.

— Нет, нет, что ты, Сашенька! Он очень хороший человек. Он всегда почему-то сердится, когда видит около меня кого-нибудь из мужчин.

— И часто он сердится?

— Ах, Сашка, ты все такой же неисправимый. Опять за свои подколки. Ну если тебе так хочется — часто. Очень часто. — И Наташа, обхватив руками шею, целует его. — Не поцелуй тебя, сам не догадаешься.

Миронов видит, что цыганка и капитан стоят и смотрят в их сторону и тоже улыбаются. Цыганка и тут не может не созорничать. Она кричит:

— Девушка, не целуйте его так часто. С ним может быть плохо.

Миронова злит ее нахальство. Тоже взяли «кадр» в полк.

— А кто эта красавица? — спрашивает Наташа.

Миронов, не отвечая, только машет рукой.

— Ты расстроился? Признайся, стыдно, что я тебя целую при всех?

— Нет, что ты, Наташа! Я просто обалдел. До сих пор не верю, что ты.

— А мне ни чуточку не стыдно, — лукаво улыбается Наташа. — Пускай все, все смотрят. Я так счастлива. — Она обнимает его, закрывая глаза. — Ты же мой.

Миронов тоже улыбается и с силой сжимает ее.

— Ты медведь, Сашка! — говорит она, — Ты хочешь, чтобы я умерла в твоих объятиях?

— Нет, зачем же. Я хочу, чтобы ты только жила. И была всегда такой.

«Она такая же, — думает он, — как в первый вечер знакомства в полковом клубе. Веселая и озорная, острая на язык».

«Он такой же, — думает она, — смущается, как красная девица. Скромница — ни слова о себе и службе. Моему начальнику майору под шестьдесят, а он-то в двадцать майор. Я-то все у него выведаю, все узнаю».


Еще от автора Геннадий Иванович Гончаренко
Годы испытаний. Книга 1. Честь

Писатель Геннадий Иванович Гончаренко встретил войну на границе командиром пулеметного взвода. В тяжелые для нашей Родины годы он участвовал в сражениях у Волги и Сталинграда заместителем командира стрелкового полка. Об этих событиях им написан роман-дилогия «Годы испытаний», вышедший в 1956 году. Все, что увидено и испытано двадцатилетним лейтенантом, нашло свое отражение в его творчестве, посвященном сверстникам — героям солдатских подвигов.


Рождение подвига

Писатель Геннадий Иванович Гончаренко встретил войну на границе командиром пулеметного взвода. В тяжелые для нашей Родины годы он участвовал в сражениях у Волги и Сталинграда заместителем командира стрелкового полка. Об этих событиях им написан роман-дилогия «Годы испытаний», вышедший в 1956 году.Все, что увидено и испытано двадцатилетним лейтенантом, нашло свое отражение в его творчестве, посвященном сверстникам — героям солдатских подвигов.Никто из них не думал о войне, как о романтике, где можно отличиться легко и просто.


Годы испытаний. Книга 2. Волга — русская река

Писатель Геннадий Иванович Гончаренко встретил войну на границе командиром пулеметного взвода. В тяжелые для нашей Родины годы он участвовал в сражениях у Волги и Сталинграда заместителем командира стрелкового полка. Об этих событиях им написан роман-дилогия «Годы испытаний», вышедший в 1956 году. Все, что увидено и испытано двадцатилетним лейтенантом, нашло свое отражение в его творчестве, посвященном сверстникам — героям солдатских подвигов.


Битва на Волге

Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.


Рекомендуем почитать
Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Безрогий носорог

В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.