Годы испытаний. Книга 1. Честь - [63]

Он никогда еще не чувствовал себя таким одиноким и беспомощным. Взглянув в ту сторону, где были позиции его взвода, он увидал, как встал Подопрыгора и преградил дорогу нескольким бойцам, отходившим в беспорядке. «Вот он, твой боец, а ты? Зачем только тебя учили?… И что стоят твои два лейтенантских кубика, если ты не можешь владеть собой… Тебе ли повелевать подчиненными?»

Миронов вцепился пальцами в клеклую землю, выскочил из ямы и бросился бежать к позиции своего взвода.

Командир роты встретил Миронова с таким удивлением, как если бы в этот июньский день вдруг выпал снег. Аржанцев почти следом за командирами взводов направился на позиции. Увидев бледного лейтенанта, он встретил его спокойным, недоверчиво-прищуренным взглядом.

Миронову показалось, что Аржанцев догадался. Чувство стыда сковало его. К счастью, командир роты заторопился на левый фланг роты, где началась особенно ожесточенная ружейно-пулеметная перестрелка.

Теперь, когда Миронов возвратился на позиции к своим солдатам и был вдвое ближе к врагу, страх вдруг сменился спокойствием и уверенностью.

3

Нет, Миронову сегодня определенно не везло. Не успел он прийти в себя после пережитого, как его постигла новая неприятность.

Только он начал писать донесение командиру роты в окопчике, приспособленном под наблюдательный пункт, как за спиной послышалось лязганье гусениц. «Неужто немцы?» — мелькнула мысль, и тело стало безвольным.

Но, оглянувшись, он увидел наши танки. «Надо приготовиться поддерживать контратаку пулеметным огнем… Сейчас за ними подымется пехота, — с досадой подумал лейтенант, пряча карандаш и недописанное донесение в планшет. — Опять Аржанцев будет ворчать: „У вас разбит пулемет. За него отвечать надо? Надо. А на основании чего я буду докладывать комбату? Донесение когда представите?“»

Только Миронов высунул голову из окопа, как рядом угрожающе заскрежетало, земля заколыхалась, поднялась стрельба. Миронов инстинктивно пригнул голову. Жаркая волна пыли, запах перегретого масла и бензина резко ударили в нос. Лейтенант разогнулся и, опираясь на руки, попытался вытащить засыпанные землей ноги. Танк остановился. Из полуоткрытого люка выглянул круглолицый курносый паренек. Его попытка сдвинуть к переносице бесцветные брови, — они должны были придать лицу сердитое выражение, — оказалась бесполезной. Брови шевелились, а лицо по-прежнему оставалось ясным и добрым.

Миронов бессильно выругался и погрозил пареньку кулаком. Танкист снял шлемофон и махнул им, приглашая к себе. Но увидев, что лейтенант не двигается, догадался, его завалило землей.

Плотно сбитый, маленького роста танкист, по-видимому командир танка, ловко спрыгнул и подбежал к Миронову.

— Вот раздавили бы, тогда знал! — крикнул он, ухватив лейтенанта под мышки и пытаясь вытащить.

— А вы что, не видите, на живых людей прете! — разозлился Миронов.

— Разглядишь тут в пыли и дыму. Прячетесь, точно мыши по норам…

— Вы полегче, младший лейтенант, — обозленно прервал Миронов.

Танкист вытер рукавом пот со лба и, почувствовав, что не вытащить ему Миронова, побежал к танку, достал лопату и начал разбрасывать землю. Отрывая, он бурчал:

— Наши в контратаку ушли, а мы вот копаемся…

И Саша уже досадовал, что погорячился. Наконец он вылез из окопа. Танкист, улыбаясь, помахал ему шлемофоном, и вскоре танк скрылся в клубах пыли, направляясь к лесу, откуда доносился шум танкового боя.

Час спустя, по пути на запасные позиции взвода, Миронов снова встретил младшего лейтенанта — он был с обгоревшими бровями и закоптелым лицом, покрытым водянистыми волдырями. Но танкист не унывал и, пристально глядя на Миронова, пошутил:

— Никак наша «жертва», — и протянул красную, обожженную руку. — Будем знакомы — Василий Кряжев. Гора с горой не сходится…

— Где это вас? — спросил Миронов, будто это имело значение.

— Там, — танкист неопределенно махнул рукой. Он снял шлемофон. На лбу, будто обруч, остался красный след, взмокшие волосы растрепал ветер.

— Ты не можешь дать мне двух бойцов, лейтенант?

— Зачем?

— Я, как видишь, ничего, а вот моих боевых братишек — башенного стрелка и механика-водителя — тяжело ранило. Надо в медсанбат снести. Они там лежат, — и он кивнул в сторону ямы, заросшей кустами.

— У нас тут недалеко батальонный медицинский пункт. Дам команду бойцам — снесут.

— Покурить есть, лейтенант? Угости.

Миронов достал портсигар и протянул танкисту.

— Бери еще.

— На всю жизнь не запасешься…

— Возьми, раненых товарищей угостишь.

— Спасибо, лейтенант. Ты только не сердись за то, что привалили тебя. Сам знаешь, когда на смерть идешь, вроде слепнешь немножко.

— Да что ты! Я уже и забыл, — проговорил Миронов вслед уходящему младшему лейтенанту.

…Миронов задумчиво глядел на огненно-дымный пылающий закат, откуда так неожиданно пришла война, когда к нему подбежал запыхавшийся боец Мурадьян.

— Товарищ лейтенант, Правдгока контузило!

— Где он? — тревожно спросил Миронов.

— Батальонные санитары забрали.

И эту новость Миронов воспринял теперь как потерю близкого человека.

4

Контратака нашей пехоты с танками, которая имела первоначально успех, захлебнулась. Вражеская пехота снова перешла в атаку и начала обходить позиции взвода лейтенанта Миронова, атакуя вдоль реки.