Годы испытаний. Книга 1. Честь - [109]

В этот день Наташа чувствовала себя самым счастливым человеком. И даже война со всеми страхами, неожиданностями и смертями не казалась ей такой невыносимо тяжелой. В самом деле, разве она не счастлива? Идет война, а она нашла свое место и вместе со всеми приносит пользу скромным трудом, помогая раненым. Рядом с ней — ее родной отец. И самое главное — близко Миронов. Он человек, без которого она теперь просто не представляла своей жизни.

Что же касается отношений с Мироновым, она надеялась, что они постепенно наладятся. Теперь она не сомневалась, что историю с ужином Таланова просто выдумала, чтобы отомстить ей за свои обиды.

Глава вторая

1

Генерал Мильдер уже в который раз звонил начальнику штаба подполковнику Диксу, справлялся о Кауфмане, но тот еще утром ушел в разведывательный отряд и до сих пор не вернулся.

— У меня к нему срочный разговор, разыщите его…

«Да, это не Кранцбюллер. Тот понимал меня с полуслова».

Мильдер всегда строго придерживался установленного режима. Открыв окно, он пятнадцать минут делал физзарядку. Потом выпил стакан черного бразильского кофе и, заложив руки за спину, прогулялся пешком по лесу, жадно вдыхая смолистый воздух. «Необходимо поскорее выяснить, кто такой Кауфман, — думал Мильдер. — Или он совершеннейшая бездарность, или просто наплевательски относится к службе…»

Возвратясь с прогулки, Мильдер подписал срочные бумаги и сел завтракать; затем отдал ряд распоряжений адъютанту Гелю. Через несколько минут Дикс и Кауфман стояли навытяжку перед Мильдером.

— Майор Кауфман, — обратился Мильдер, — для меня совершенно непонятно, почему вы без должного интереса относитесь к службе? Скажите, как вы оцениваете действия русских войск в настоящем?

Вопрос застал Кауфмана врасплох. Да тут еще и подполковник Дикс смотрел на него пренебрежительно. Он только сегодня случайно узнал о возмутительном обмане: Кауфман показывал в разведсводках завышенные потери русских. Это поставило его, как начальника штаба, в крайне неловкое положение перед новым начальником — Мильдером.

— Мне кажется, господин генерал, — Кауфман старался подавить волнение, — русские армии слабеют. По мере нашего продвижения они несут колоссальные потери в технике и особенно в людях.

— Вам, вероятно, кажется, — насмешливо перебил генерал, — когда мы подойдем к Москве, нам не с кем будет сражаться? Так, что ли?

— Нет, я так не думаю, господин генерал. Но ведь наше наступление развивается успешно, по плану.

— А то, что у нас в дивизии потеряно почти сорок процентов танков и что мы запаздываем на две недели с выполнением плана операции, — как вы это расцениваете?

Кауфман удивленно пожал плечами:

— Но ведь русские несут потери во много раз больше наших.

Мильдер посмотрел холодно и сурово.

— Это, майор Кауфман, только по вашим разведдонесениям.

Теперь подполковник Дикс уже не скрывал своего презрения.

— Вспомните, сколько раз вы доносили мне, что дивизия полковника Русачева уничтожена. А она продолжает поджигать наши танки. Почему вы ослабили руководство разведкой? Что вы знаете о дальнейших намерениях русских?

— Господин генерал, вчера я выслал две поисковые группы. Одна из них вернулась. Мне сообщено, что русские решили упорно обороняться на прежнем рубеже.

Мильдер встал, давая понять, что аудиенция окончена.

Вошел адъютант и вручил Мильдеру шифрованную сводку из штаба группы и директиву. В сводке указывалось:

«Крупные силы русских армий переправились через Днепр у города Жлобин и контратаковали правый фланг одного из наших танковых корпусов. Правофланговой механизированной дивизии с большим трудом удалось отбить эту сильную атаку. В результате контратаки русских войск передвижение корпуса задержано. По данным воздушной разведки, отмечено усиленное движение железнодорожных эшелонов русских из районов Орла и Брянска в направлении Гомеля. На Днепре русские войска готовят оборонительный рубеж».

А в директиве главнокомандующего группы говорилось: «Сложившаяся обстановка свидетельствует об усилении активности русских армий, о попытке их создать на пути движения нашей группы оборонительные рубежи в целях изматывания наших войск. Приказываю…» Далее перечислялись номера корпусов и дивизий, в том числе и дивизии Мильдера, которым предлагалось ускорить наступление, с тем чтобы в ближайшие дни выйти к рубежу Днепра и попытаться форсировать его с ходу.

Мильдер вызвал к себе Дикса, дал ознакомиться с директивой.

— Готовьте приказ о наступлении.

— Но, господин генерал, я не имею пока достаточных сведений о противнике.

— А что делает Кауфман?

— Пока сделано мало, Сейчас обрабатывают данные аэрофоторазведки, и, как доложил майор Беккер, Кауфман сам отправился с разведгруппой. Разведчики переодеты в форму русской армии…

— Мне приятно слышать, что у Кауфмана есть еще кое-какие качества разведчика. — А сам подумал: «Едва ли будет толк». — Прошу принести мне обработанные данные воздушной разведки… И еще на всякий случай подготовьте, подполковник Дикс, распоряжение об отдаче Кауфмана под суд за опоздание с выполнением моего приказа. Нам нельзя медлить… Приступайте немедленно к разработке приказа о наступлении. Надо как можно скорее перейти Днепр.