Годы и дни Мадраса - [19]

— Поворачивай! Пошли домой!

Войско с шумом снялось и запылило по дороге к Аркоту.

Но английская мадера и мадрасские танцовщицы долго не давали покоя Дауд Хану. Был собран военный совет, и вновь армия запылила по дороге к Мадрасу. Однако губернатор форта не желал больше тратиться на наваба. Слишком много он выпил вина, слишком дорого обошлись храмовые танцовщицы. Форт приготовился к обороне. Три месяца сидел наваб под стенами крепости. Три месяца не пропускали в форт торговцев. Три месяца туда не подвозили продовольствия. Наваб каждый вечер с тоской смотрел на закрытые ворота. Но ворота не открывались, и никто не говорил ему: «Пожалуйте, ваше высочество!» С ним больше не желали дружить эти странные и упрямые чужеземцы. Это больно уязвляло достоинство Дауд Хана, но сидеть так без дела и смотреть на пустынный берег не имело смысла. Окончательно потеряв надежду напиться и развлечься, наваб послал в форт парламентера. Оттуда ответили согласием. Забрав изрядный выкуп, его высочество уныло двинулся в обратный путь.

Через несколько десятков лет после знаменитого банкета в зале мадрасской фактории Форт святого Георгия заговорил с навабами Карнатика на другом языке. И когда в 1741 году во время маратхского нашествия наваб Сафдар Али вынужден был просить в форту убежища Для своей жены и сына, звезда Карнатика неуклонно пошла к закату. Как только англичане заполучили малолетнего наследника наваба, Сафдар Али был убран с их пути. Предательский удар ножа настиг наваба в собственном дворце. А в это время в форту состоялась пышная церемония коронации мальчика-наваба. Мальчик, привыкший к блеску отцовского дворца и к раболепной покорности придворных, тем не менее был весьма польщен всеобщим поклонением этих странных чужеземцев с белой, как коралловый песок, кожей. С детской беззаботностью он подписал указ о даровании добрым дядям из форта новых деревень. Он был им благодарен за спасение от жестоких маратхов. Он не знал, что через два года рука «спасителя» поднимется над ним и он захлебнется в собственной крови. Теперь навабы продвигались и исчезали, как пешки на шахматной доске. Ими «играла» безжалостная рука заморской Ост-Индской компании.

Затем в «игру» включились французы. В 1749 году трон в Карнатике освободился в очередной раз. Французы поддерживали одного претендента, англичане — другого. По всей видимости, дворцовая ситуация складывалась в пользу французов. Тогда отряд Клайва был отправлен в Аркот. Клайв штурмовал Аркот и взял его. Дворец наваба наводнили английские солдаты. Французские эмиссары сочли за благо ретироваться. Через несколько дней состоялась церемония коронации. Навабом стал Мухаммад Али Валладжах. Праздничная процессия во главе с навабом, окруженным эскортом английских солдат, прошествовала по улицам Аркота. Дымились развалины домов, разрушенных английской артиллерией, убитые и раненые лежали в пыльных узких переулках, дым пожарищ тянулся с окраины города к дворцу навабов. Сверкая парадными украшениями, бриллиантами и жемчугом, Мухаммад Али горделиво плыл в седле над развалинами, пожарами и трупами. Визгливые звуки флейт и глухие удары барабанов заглушали плач оставшихся без крова и стоны раненых. Время от времени новый наваб подобострастно изгибал стан, слушая отрывистую речь ехавшего рядом с ним Роберта Клайва.

Валладжах понимал, что теперь его власть держится только на благосклонности чиновников и королевских офицеров из Форта святого Георгия. Он жалел, что форт был далеко, и боялся остаться в своем дворце один на один с придворными, враждебность и неприязнь которых он ощущал на каждом шагу. У него был только один выход — полностью отдать себя в руки людей, которые возвели его на престол. Он покорно выслушал английского губернатора форта, который посоветовал ему выйти из-под власти хайдарабадского низама и стать независимым. Так Карнатик был объявлен самостоятельным королевством. Теперь Мухаммад Али боялся не только своих сановников и раджей, но и соседних правителей. Конница майсурского князя Хайдара Али уже докатилась до пределов Карнатика. Князь объединял разрозненные южноиндийские государства, готовясь к войне с англичанами. Наваб же предпочел англичан. Вечный страх за свой престол и свою жизнь заставлял его идти на уступку за уступкой. Лучшее, что он мог придумать, это перенести свою резиденцию в Мадрас. Теперь карнатикский наваб просил форт дать ему разрешение на земельный участок. Таковое было незамедлительно дано. На берегу океана английский архитектор стал сооружать розовый дворец. Там было предусмотрено все, что соответствовало вкусам и образу жизни карнатикского наваба. Тронный зал, помещения для гарема, просторные бани, тенистые галереи, пышно убранные покои. Во внутренних дворах разместили бараки для воинов и личной гвардии наваба, стойла для слонов, украшавших процессии правителя, артиллерию для торжественных и праздничных салютов. Карнатикская птичка, весело щебеча, влетела в свою золоченую клетку. Самостоятельность обернулась началом зависимости. Но Мухаммада Али это мало волновало. У него был теперь розовый дворец с женщинами, слонами, пушками для праздничных салютов. За это он готов был отдать чужеземцам все. Он подарил им право на национальную музыку во время их процессий, он подарил им себя и свое королевство.