Год Змея - [19]
Сармат многое находил смешным. Мелкие деревни, одинокие фермы, хижины на склонах Княжьих гор — они для него ничего не стоили. И он не мог относиться к ним серьёзно. Сожжёт одну — вторая решит прибиться к своей столице или придумает, чем заплатить. Но иное дело — древний Гурат. Как и любой защищённый город, пославший дракону вызов. Тридцать лет назад их было много, сейчас — почти нет, но каждый раз это заслуживало и внимания, и сил. Сармат поднял со стола кривой тукерский кинжал, украшенный резьбой.
— Кажется, это от какого-то хана, — он смахнул с лезвия капли пролитого вина и осмотрел его вязким, неспешным взглядом. Сармат так смотрел на всё. На присланное оружие, украшения, свои палаты.
На женщин.
Ярхо-предатель знал, что в Матерь-горе эта ночь будет длинной. А в соседних деревнях, тех, что остались, её назовут ночью драконьей свадьбы.
За десятками топазовых, ясписовых и сапфировых залов от малого чертога драконья невеста случайно порвала ожерелье. Нить лопнула, и горсть жемчугов рассыпалась по апатитовым плитам. От стука Кригга побледнела и втянула голову в шею, ожидая наказания, — его не последовало. Будь она в деревне, её бы за такое оттаскали за косу. Но сейчас на неё не обрушилась ни Матерь-гора, ни дракон, чьё сокровище она испортила. Ни драконьи слуги — каменные марлы и сувары. Даже Малика Горбовна не повернула головы, хотя жемчужины подпрыгивали и катились, отзываясь под сводами пугающим эхом.
Казалось, княжна забыла о существовании Кригги. Она словно выплеснула то, что накопила в дни молчания, и погрузилась в свои мысли. Гурат-град был для Малики как нарыв. Тронешь — болит. Потревожишь — брызнет зловонной жижей, а потом затихнет, продолжая отдаваться внутри тупой ноющей болью. Кригге стало стыдно. Да она почти нагрубила княжне. Кто Кригга такая, — растереть и забыть, — чтобы так разговаривать? Кто дал ей право рассуждать о будущем Гурата?
Она то и дело бросала на Малику взгляды — смесь смущения и любопытства. В их деревне жили весёлые и строптивые девушки, про которых бабка говорила, что придёт время и мужья их укротят. Сама Кригга хотела быть на них похожей, да ведь это неправильно. Не по ней. Но гуратская княжна — не деревенская гордячка. Осанка, взгляд, речь — Криггу это и восхищало, и пугало. На вид Малике было лет двадцать пять: в деревне — старая дева. Но, похоже, княжна могла позволить себе долго не выходить замуж.
Девушка зарделась. Любопытно, а кто к ней сватался? Какие красавцы князья, какие статные воины? Ведь обязательно сватались. Малика Горбовна — не шестнадцатилетняя девчонка из Вошты. К тому же Кригга знала, что её младшего брата изгнали из Гурата. Значит, Малика стала бы великой княгиней — и правила бы. Жестоко, как и её отец, совершая ошибки, но так, чтобы дворяне трепетали, а слава Гурата звенела во всех краях. Для Кригги это было невероятно: её учили, что место женщины — за плечом мужа, но никак не на кровавом гуратском престоле. Девушка смотрела на Малику Горбовну, на её гордо поднятый нос, на чёрные глаза в обрамлении густых ресниц. И боялась попасться ей под взгляд.
Кригга стеснялась мыться и переодеваться — она выбрала чудесное палевое платье. Его пышные рукава сужались к запястьям, а по центру, от ворота до подола, шли две широкие ленты вышитого узора. Птицы и переплетения ветвей. Кригга чувствовала себя неуютно, пока перебирала серьги и кольца в сундуках, опасаясь, что княжна её высмеет. Но Малике Горбовне было всё равно.
Волна медовых волос небрежно рассыпалась по её плечам. Кригга успела разглядеть, что у корней они были чуть темнее, насыщеннее. А местами длинные пряди выгорели от солнца Пустоши. Завораживающее зрелище. Кригга терзалась смутными чувствами, и одно из них относилось к княжне. Девушка хотела и убраться подальше, и прикоснуться к ней. Заплести её волосы в замысловатую косу. Может, даже надеть венец из закромов Сармата — нечто тяжёлое, с бронзой и цепями-ряснами. Тогда Малика стала бы вылитой княгиней с фресок на гуратских соборах. Соколиный профиль, точёные черты.
Кригга глотнула воздуха и убрала в сундук порванное ожерелье. Поддавшись порыву, закрыла его яхонтовыми браслетами и юбкой голубого платья. Девушке казалось, что ещё немного — и она лопнет, как жемчужная нить. От того, что заключена в толще горы и больше никогда не выйдет на поверхность. От того, что она видела дым над своей Воштой, и несмотря на то, что старательно гнала мысль о расправе, всхлипывала время от времени. В неописуемой глубине Матерь-горы было просто страшно. И страшно было за мать и сестёр, за старую бабку, уже не поднимавшуюся с постели.
Так будь что будет, решила Кригга, стараясь выцарапать ужас из своего нутра. Злобный взгляд княжны — ничто по сравнению с этим.
— М-малика Горбовна, — запнувшись, позвала она. И княжна повернула голову в её сторону.
— Чего тебе? — Теперь в её голосе не было гнева. Только усталость и лёгкое раздражение.
Собрав волю в кулак, Кригга объяснила свою просьбу, а Малика ответила равнодушно:
— Заплетай. — Но Кригге показалось, княжна едва смягчилась.
Подобрав нежный палевый подол, Кригга встала на ноги. У неё были ступни, большие для её возраста и худосочного телосложения, но она сумела найти в сундуке славные черевички. Они стучали по плитам почти так же, как каблучки княжны. Кригга понимала, что волосы Малики Горбовны могут пахнуть только водой из недр Матерь-горы да дымом, но почти ощутила аромат миро, которым благословляли великих гуратских князей. Она знала, что князей помазывают миро, но не могла знать запаха.
Драконье логово – неприступная зачарованная гора. Запертая в недрах слепая ткачиха прядет песни, которым внемлет даже свирепый каменный воин, а хитрый раб придумывает, как распутать клубок самоцветных ходов. Князья созывают дружины, чтобы извести крылатого змея, требующего непомерную дань. Год идет на убыль, и близится летний солнцеворот – день, который не пережил ни один из пленных дракона. Грохот щитов и шепотки заговоров, кровная месть и тревожные пророчества, медное зарево над полем брани… Если давняя история о братьях-княжичах – колесо, ходящее по кругу, то ныне оно сошло с оси.
Грянула новая веха в освоении космоса, человечество распространилось повсеместно и вмешивается в естественный ход вещей. Антропогенез, как непреклонная сила меняющая всё и вся, дотягивается до звёзд. Главный герой, Проксимус Мора, журналист, работающий на издательство "Республика: Космос и Мы", побывал в каждой обжитой нашим видом системе. Его путешествие длится уже множество световых лет, почти половину жизни он провёл в разъездах по Млечному пути. И наконец очередное задание от редактора приводит его туда, где всё началось, без малого четыре миллиарда лет назад.
История о необычайном происшествии, приключившемся с инженером-строителем на одной из земных колоний. Котики имеют непосредственное отношение к сюжету рассказа.
Сборник стихотворений («сборная солянка и винегрет») из семи главных ингредиентов: «Жизнь» (все о ней; по ней и для нее). «Тебе» (о любви; о ней от мужского и женского лица, к своему и не своему полу). «Мотивация» (побуждение к действию; как себя, так и других). «Дружба» (о ней; от мужского и женского лица, меж своим и не своим полом). «4 строчки» (короткие четверостишия; в которых качество превалирует над количеством). «Тен» (второе «я»; темное, как «тень»). «Я буду помнить» (ностальгия; по прошлому, настоящему и будущему). Содержит нецензурную брань.
Компания Space X запускает новый исследовательский зонд для глубин космоса. Что это очередной пиар ход или действительно прорыв для человечества?
К 2040 году люди не отказались от мечты найти братьев по разуму – пусть от неё и отказался один конкретный космонавт. Холодная логика, научное мировоззрение и здоровый пессимизм – таковы, по его мнению, необходимые нормальному человеку черты, с ними никогда не ошибёшься. Так уж и никогда?..
Жизнь до отъезда в США описана автором в мемурах "Моя наша жизнь". Прожив в США более 20 лет, автор на основании личного опыта сравнивает типичные жизненные ситуации, как они бы выглядели в США и России, особенности поведения, социальные аспекты и общее биополе обеих стран. При этом сравнивается только то, что поддается сравнению, без намерения ставить отметки, где лучше. Все фото – из архива автора.