Год змеи - [46]

Но когда страда подошла к концу, стало ясно, что, если и в будущем обстоятельства будут складываться точно так же, если практика хозяйствования не переменится, эффекта от новшеств не дождешься.

О результатах опыта опросили руководителей всех хозяйств — они вынуждены были доложить о неудаче. Когда же вызвали в райком для отчета Шарипова, разговор получился иным.

— Несмотря ни на что, — заявил Махмуд, — свой эксперимент мы довели до конца. По нашей просьбе хлопкоочистители переработали сырец трех бригад отдельно. По сортам и срокам уборки.

— И что же вышло? — спросил первый секретарь, подумав, что этот парень оказался настойчивым, раз уж в такой кутерьме не забывал об опыте.

— Средняя урожайность гектара ниже, чем в соседних бригадах, на один центнер. Зато выход волокна выше почти на пять процентов, доходы рабочих тоже выше примерно на четыреста рублей по расчетам за год. Себестоимость сырца ниже рублей на десять, за счет этого и премиальные выше.

— Хорошо, — кивнул секретарь, — что намерены делать дальше?

— Будем перестраивать структуру совхоза по-своему, — ответил Мамхуд, — а опыт трех бригад повторим еще пару лет, убедимся в правильности, и тогда внедрим повсеместно. Но одно уже известно — выход волокна выше, а качество его лучше!

— Выходит, вся рота шла не в ногу, лишь совхоз «Восток» — в ногу, — с досадой произнес секретарь. Ему показалось странным, что выношенная им, проверенная расчетами идея о севооборотных участках отвергается этим молодым директором. Подумал, что такое своевольство допускать нельзя — иначе все руководители начнут действовать кто во что горазд и цель не будет достигнута.

— Почему же один «Восток» в ногу? — смутился Махмуд, но отступать и не подумал. — Мы идем туда, куда вы призываете, только по свой тропе.

— Ну, ладно, — заключил секретарь, — пробуйте, пожалуйста, только хорошенько обдумывайте каждый шаг, время покажет, кто прав.

Размышляя обо всем этом, Шарипов еще не знал, что впереди — такие события, которые ответят на многие его вопросы и сомнения. И главное из них — Шестнадцатый пленум ЦК Компартии Узбекистана.

Да здравствует Случай! Махмуд как знал, что судьба смилостивится над ними, вознаградит за терпение. Да, терпение открывает любые двери. Теперь он верил в это.

Отшумела страда, вспахали поля. И началась пора свадеб. Случалось, в один день их проходило по нескольку, и на каждой то ли Махмуд, то ли Суяров обязаны были побывать, поздравить молодоженов и вручить подарки. Так что теперь по вечерам на планерках не только определялись задачи на завтрашний день, но и решался вопрос, кто к кому пойдет на свадьбу. Не пойдешь — обида на всю жизнь. Прощалось, если кто-то отсутствовал по уважительной причине. А причин таких, правда, появилось множество. Во время уборки собрания и совещания откладывались до лучших дней, теперь же вышестоящие организации стали наверстывать упущенное, всякого рода мероприятия следовали один за другим. Не успеет Махмуд вернуться с совещания из областного центра, как его уже ждет телефонограмма из района. Приглашают на слет шелководов или конференцию общества любителей книги, на собрание актива по внедрению безнарядной системы или же на занятие школы партхозактива.

Приглашали на все мероприятия и Майсару. Они часто оказывались вместе, сидели рядом, чувствовали тепло друг друга, и страстным, неодолимым становилось их желание остаться наедине.

Сегодня все складывалось как нельзя лучше. С утра шофер Махмуда Панджи попросил отпустить его на день — двоюродный брат его женился, надо было помочь. В таких случаях нужно идти навстречу, тем более, что серьезной поездки вроде не намечалось. Шарипов отпустил шофера. Махмуд, придя в совхоз, научился ездить на машине, даже несколько раз самостоятельно побывал в Термезе.

Панджи сказал, что заправил бензином оба бака, показал, как нужно подключать запасной. Махмуд в этот день хотел побывать только на одной из ферм, решил, что туда он и сам сумеет съездить. Но перед обедом позвонил заведующий орготделом райкома партии Курбанов и сообщил, что вечером в облисполкоме созывается совещание руководителей хозяйств и председателей кишлачных Советов по вопросам составления планов социального развития. Просил предупредить и Азимову.

— Машина у меня сломана, — сказала Майсара, — если найдете место в своей, поеду.

— У вас всего пятнадцать минут на сборы, — сказал он, — иначе опоздаем. Я заеду.

Еще не зная, как сложатся обстоятельства, Махмуд все же решил позвонить своему другу Бахраму по телефону, который выходит прямо на АТС и никем не прослушивается. Поговорив с другом о том о сем, Махмуд спросил, нельзя ли будет воспользоваться его квартирой, если она, конечно, не будет занята помощником прокурора Газизой.

— Ты-то откуда слышал о ней? — спросил Бахрам.

— От тебя. Когда ты нахваливал ее, я сделал вывод — друг мой влюблен по уши.

— Догадливый! Вообще-то на улице холодина, да уж ладно, сделаю тебе приятное, смотаюсь на ночь в кишлак. Ключ ты знаешь где.

— Спасибо, старик, — поблагодарил его Шарипов.

Махмуд подъехал к дому Майсары и посигналил. Вышел Кудрат, поздоровался с директором спокойно, уважительно. Шарипов подумал, что Кудрату, видно, здорово, досталось во время уборочной — лицо обветренное, худое. Или… дело в другом? Может, догадывается он о чувствах жены, страдает? Хозяин пригласил Шарипова в дом, на чай, но директор решительно отказался, сославшись на то, что они и так опаздывают. А с опоздавшими обходятся круто — поднимут перед всеми и начнут, не выбирая особенно выражений, выговаривать.