Год змеи - [13]
Как они обрадовались очередному вызову в райцентр! В сердце каждого затеплилась надежда — а что если удастся побыть вдвоем.
Махмуд с вечера позвонил своему приятелю, секретарю газеты Бахраму, и попросил уступить на вечер квартиру. Тот согласился, сказал, что ключ будет лежать под ковриком возле двери. Махмуд не знал, как сложатся обстоятельства и понадобится ли эта квартира вообще, но он молил его величество Случай, чтобы тот смилостивился и устроил свидание с любимой.
Когда они прибыли в райком, им сообщили, что повестка дня заседания солидная, и Махмуд отправил шофера к себе домой, чтобы телевизор посмотрел, отдохнул на чарпае. Заседание началось ровно в девять — первый секретарь пунктуален, сам никогда не опаздывает и другим не позволяет этого. Как председатель Совета Базаров сразу предупредил собравшихся, что через полтора часа у него встреча с первым секретарем обкома партии, поэтому докладчики должны быть предельно кратки. Махмуд прикинул — до Термеза полчаса езды. Значит, заседание продлится не более часа. Так оно и было — уложились в отведенный Базаровым час.
— Чья квартира, Махмуд-ака? — спросила Майсара, когда он привел ее к Бахраму.
— Все равно не поверишь, если скажу «моя», — ответил Махмуд, включив свет. — А ну, догадайся.
Он сел на диван, и Майсара опустилась рядом, робко прислонила голову к его плечу. Шла и боялась, что их заметит кто-нибудь из знакомых. Обошлось. Она облегченно вздохнула. Осмотрелась внимательно, сказала:
— Судя по разбросанным где попало вещам, по тому, что пыль давно не вытиралась, здесь живет холостяк, причем, совершенно беззаботный мужчина. Вон ту рубашку в полоску я видела на ком-то, только не припомню, на ком.
— Шерлок Холмс и тот не смог бы высказать более точную догадку! — воскликнул он и обнял ее.
— Потушите свет, — попросила она, — эта яркая лампочка мне кажется лишним свидетелем.
Махмуд щелкнул выключателем, вернулся к ней.
— Сколько времени нам отпущено?
— Неограниченно.
— О, если бы это было так! Я устала от игры, живу двойной жизнью… иду домой и думаю, что же такое придумать, чтобы муж не приставал, чтобы свекровь не лезла в душу. Она и так уже заметила, что я «какая-то не такая».
— Переходи жить ко мне, мать будет рада! — с готовностью предложил Махмуд.
— Вы думаете, это так просто? А моя работа? Как я буду людям в глаза смотреть? Ведь меня потому и избрали, что считают достойной. Что скажут в кишлаке, узнав, что я оставила мужа без всякой на то причины?
— Разве любовь не причина? — начиная нервничать, спросил Махмуд.
— Только для нас двоих.
— Тогда предлагай свое решенье, я на все согласен. Я хочу тебя видеть, слышать, целовать. Хочу знать, что ты принадлежишь только мне и никому другому!
— Если бы оно было у меня, это решенье, — прошептала она.
Часы Махмуда лежат на столе. Он никогда не слышал их хода, потому что не придавал этому значения, а сейчас кажется — они так громко идут, что слышно на улице. И оттого, что слышит ход времени, Махмуд чувствует себя словно бы приговоренным. Нет, не к смерти, гораздо к большему — к разлуке с любимой.
— Долго же вы заседали, — сказала мать, когда они пришли, наконец, домой. — Панджи уже давно спит без задних ног! Чай я сейчас приготовлю.
— Спасибо, холаджан, — поблагодарила Майсара, — пора возвращаться. В следующий раз я обязательно посижу с вами.
Махмуд принялся будить шофера.
— Странные времена настали, — вздохнула хола, убирая с чарпаи дастархан. — Что заставляет женщин таскаться по ночам на всякие собрания, вместо того чтобы заниматься мужем, детьми!
— Работа такая, мать, — сказал Махмуд. — Просто не управляемся мы днем, вот и занимаем время у ночи. — Он повернулся к Майсаре: — Раис-апа, прошу в машину.
Она попрощалась с матерью и села на заднее сиденье. Махмуд устроился рядом. Панджи завел мотор. В дороге они принялись оживленно обсуждать вопросы, рассмотренные на заседании Совета. Тут не только Панджи, но даже и самый проницательный сыщик не смог бы ничего заподозрить. Наконец Майсара громко, так, чтобы слышал шофер, попросила у Махмуда разрешения прислониться к его плечу.
— Устала я, директор-бобо, хочу вздремнуть..
Махмуд охотно придвинулся к ней и всю дорогу блаженствовал от близости любимой. Майсара же только прикоснулась к его плечу, тут же уснула. Как ребенок…
Было около двух часов ночи, когда Махмуд оказался в гостинице. Возбуждение все еще не улеглось в нем, и он лежал с открытыми глазами, мысленно перебирал в памяти то, чем была наполнена их встреча.
Сейчас ему немного стыдно, но каких-нибудь два часа назад он настойчиво расспрашивал ее о муже, их отношениях, хотя и представлял, как нелегко отвечать молодой женщине.
— Как поступит? — в голосе Майсары тревога. — Скорее всего, уедет из кишлака… Странно! Первые годы замужества каждое его слово мне казалось умным, значительным. Сейчас слушаю его равнодушно, а подчас и вовсе не слушаю. Раньше был Кудрат для меня самым стройным, обаятельным. Теперь вдруг заметила, что сутулится он как-то некрасиво.
— Это потому, — сказал он, не скрывая радости, — что не любишь ты его. Да, кстати, почему он такой молчаливый?
Герои повести писателя Азада Авликулова живут напряженной жизнью, и, хотя характеры весьма разнообразны, их объединяет нечто единое — стремление понять себя, своих современников. ...В узбекском совхозе «Чинар» трагически погиб — сорвался со скалы в пропасть — участковый, капитан милиции Халиков. Смерть его была признана несчастным случаем. В совхоз назначают нового участкового уполномоченного, лейтенанта Акрамова, и руководство дает ему отдельное поручение: еще раз изучить обстоятельства гибели капитана Халикова. За данную повесть автор удостоен диплома Всесоюзного литературного конкурса МВД СССР, Союза писателей СССР и Госкомиздата СССР, посвященного 60-летию Советской милиции.
Азад Авликулов — писатель из Сурхандарьи, впервые предстает перед читателем как романист. «Трое из Кайнар-булака» — это роман о трех поколениях одной узбекской семьи от первых лет революции до наших дней.
Книгу составили два автобиографических романа Владимира Набокова, написанные в Берлине под псевдонимом В. Сирин: «Машенька» (1926) и «Подвиг» (1931). Молодой эмигрант Лев Ганин в немецком пансионе заново переживает историю своей первой любви, оборванную революцией. Сила творческой памяти позволяет ему преодолеть физическую разлуку с Машенькой (прототипом которой стала возлюбленная Набокова Валентина Шульгина), воссозданные его воображением картины дореволюционной России оказываются значительнее и ярче окружающих его декораций настоящего. В «Подвиге» тема возвращения домой, в Россию, подхватывается в ином ключе.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.