Год жизни - [2]
На мгновение Шатров заколебался. Потом вздохнул:
— Нет, Никита Савельич, не могу. Спасибо большое, но порядок прежде всего. Явлюсь к начальнику прииска, получу назначение, тогда можно и об отдыхе подумать.
— Это тоже правильно. Ну-к что ж, тогда до свиданьица. Еще не раз встретимся.
Сняв лыжи, Шатров устало поднялся на бугор, стараясь не наступать на растертую пятку. Хотелось есть, согреться в тепле, а главное — дать отдых натруженным ногам.
Окна конторы прииска ярко светились, но в коридоре, куда вошел Шатров, стояла тьма. Он пошарил по стенам, нащупал ручку какой-то двери и нажал на нее. В большой комнате, заставленной столами, сидело много служащих. Все головы повернулись к двери.
— Я извиняюсь... Скажите, где найти начальника прииска?
Из-за стола, над которым висела самая большая лампа, поднялся человек с залысинами, щеточкой седеющих усов. Приветливая улыбка обнажила мелкие желтые зубы, раздвинула морщины вокруг рта.
— Пойдемте, я вас провожу. Лыжи и рюкзак можно оставить тут, в уголке. Вы, видно, к нам на работу?
2
Игнат Петрович Крутов, начальник прииска «Крайний», был сильно раздражен. Глубоко засунув руки в карманы, он шагал по кабинету, натыкаясь на стулья. Длинные полы желтого кожаного пальто, подбитого мехом, разлетались на поворотах. По стенам тревожно метались тени. В углу, на краешке стула, приютился начальник первого участка Мефодий Лукьянович Лаврухин, низкорослый, с заметным брюшком. На его лице безраздельно владычествовал нос. Казалось, все лицо устремилось вслед за носом —- толстым, мясистым, с горбинкой посредине. Фигура Лаврухина явственно изображала собою полное непротивление судьбе-злодейке. Только воспаленные выпученные глаза опасливо следили за всеми движениями Крутова.
— Опять завалил план, шляпа! — гремел начальник прииска.— До каких пор нянчиться с тобой? Это же курам на смех такое руководство! Тепляк не построил, лотошников распустил, экскаватор простаивает!
— Виноват, Игнат Петрович,— покаянно отозвался Лаврухин.
— Виноватых бьют! И я тебе, Мефодий, всыплю по первое число. Довольно! Вправлю мозги. Не сегодня
завтра пришлют из округа инженера. Сдашь ему участок, а сам пойдешь на восьмую шахту.
— Как же так, Игнат Петрович,— взмолился Лаврухин,— за что? Тепляк завтра начнем строить, экскаватор перегоним на ключ Желанный, лотошников приструню. Наверстаю план...
— «Наверстаю»! — передразнил Крутов. Он остановился посреди комнаты, ростом под потолок, плечистый, сердито глядя на загнанного в угол Лаврухина.— Который раз ты языком треплешься, а дело — ни ну ни тпру! Давно надо было тебя взашей...
Стук в дверь прервал гневную тираду Крутова.
— Мы не помешаем, Игнат Петрович?
В дверь просунулись щетинистые усы.
— Кого там черт... А, это ты, Леонид Фомич! Заходи. Да ты не один? Кто это с тобой?
Алексей вышел вперед, сощурился от яркого света пятисотваттной лампы.
— Горный инженер Шатров. Прибыл из округа в ваше распоряжение на должность начальника участка. Вот пакет.
Алексей рванул зацепившийся за подкладку кармана пакет, подал его начальнику прииска, отступил на шаг, соединив каблуки.
— Легок на помине. Я только что о тебе говорил.
Пока Крутов с треском разрывал пакет и пробегал
глазами бумаги, Шатров успел осмотреть весь кабинет. В глубине его, за однотумбовым столом, покрытым черным дерматином, стояло кресло кустарной работы. В углу приютилась этажерка, заваленная пыльными книгами. Трехтомник Сталина, инструкции по горным работам, геологический атлас. Десяток стульев, продавленный диван, обитый пестрым барраканом, и железная печка довершали непритязательную обстановку кабинета.
— Как добрался? — спросил Крутов, опускаясь в кресло.— Машины ведь еще не ходят: лед ненадежен.
— Меня ваш экскаваторщик надоумил. Он в округе на совещании был.
— Черепахин?
— Да. Никита Савельич. А то б я еще неделю прождал, не меньше. До Глухариной заимки по тракту нас попутная машина довезла, а оттуда — на лыжах. В два перехода дошли. Один раз у костра переночевали.
— Значит, ты ходок не из последних. По лыжной тропе от Глухариной мы полтораста километров считаем, не меньше. Да и Никита такой старик, что иного молодого на лыжах загонит. За ним тянуться не просто. Молодец, молодец. На фронте, наверное, был?
— На Первом Белорусском.
— Чувствуется военная косточка. А мне вот не довелось, брат. Кем служил?
— Артиллеристом.
— Награды имеешь?
— Орден Ленина.
— Толково! За что?
— За форсирование Вислы. Удержали плацдарм.
— Откуда родом?
— Из Минусинска.
— Ага, наш брат, сибиряк. Женат, ребята есть?
— Жена в округе осталась, приедет, как дорога установится. Детей нет.
— Это хорошо, а то у нас с жильем туго.
Шатрова начинал коробить разговор. Ему не нравилось присутствие еще двух незнакомых людей, бесцеремонный тон начальника прииска. Кроме того, Алексей чувствовал себя стесненно: Крутов сидел, а он стоял перед ним по стойке «смирно». Вдобавок ко всему Шатрова разморило в тепле и теперь неудержимо тянуло ко сну.
— Устал с дороги? — заметил наконец Крутов.— Ничего, солдат, сейчас я тебя отпущу. А завтра с утра начнешь принимать участок у этого болтуна.
Лаврухин совсем съежился в своем углу.
Вся жизнь семьи Блинчиковых была связана с железной дорогой. Отец Даньки - главного героя книги, погиб, когда взорвал паровоз своего бронепоезда вместе с полусотней окруживших его фашистов. Остался Данька с матерью да сестренкой, еще меньше его. Все мальчишки того времени мечтали совершить какой нибудь подвиг и думали, что для этого надо обязательно стать летчиком или моряком. Но, как оказалось, не это делает героя героем. Герой - это тот, кто в казалось бы безвыходной ситуации, принимает единственно верное решение, при этом не думая о том, что это опасно для собственной жизни.
В.В.Тычинин знаком читателю как автор двух крупных романов — «Большая Сибирь» (1952) и «Год жизни» (1958), сборника рассказов для детей «Отважные мальчишки» (1960) и ряда очерков. В жанре приключенческой повести выступает впервые. Повесть «Трое из океана» рассказывает о сложной работе советских людей, стоящих на страже безопасности Родины, о простых советских гражданах, которые помогают обезвредить опасных шпионов.
Семья автолюбителей — дедушка, мать, отец и сын Нарины решили провести свой отпуск на юге Украины. Об их увлекательном путешествии на машине, о приключениях в пути, о замечательных людях, которых они встретили, о дружбе Алика с Наташей рассказывается в этой повести. В книге много интересных и полезных советов тем, кто занимается автоделом. Для среднего школьного возраста. -- Повесть об увлекательном путешествии на машине на юг Украины, о дружбе ребят, о взаимовыручке в пути.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.
Писатель Гавриил Федотов живет в Пензе. В разных издательствах страны (Пенза, Саратов, Москва) вышли его книги: сборники рассказов «Счастье матери», «Приметы времени», «Открытые двери», повести «Подруги» и «Одиннадцать», сборники повестей и рассказов «Друзья», «Бедовая», «Новый человек», «Близко к сердцу» и др. Повести «В тылу», «Тарас Харитонов» и «Любовь последняя…» различны по сюжету, но все они объединяются одной темой — темой труда, одним героем — человеком труда. Писатель ведет своего героя от понимания мира к ответственности за мир Правдиво, с художественной достоверностью показывая воздействие труда на формирование характера, писатель убеждает, как это важно, когда человеческое взросление проходит в труде. Высокую оценку повестям этой книги дал известный советский писатель Ефим Пермитин.
Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.