Год зайца - [3]

— Ты что, ревнуешь меня к мертвому эмбриону? Вот дурак, — хмыкнула жена, когда Ватанен заговорил с ней на эту тему.

Ватанен усадил зайчонка на берегу так, чтобы тот мог дотянуться до воды. Косой принялся лакать свежую воду — он явно испытывал сильную жажду. Напившись, он начал энергично жевать береговую траву. На заднюю лапу зверек не наступал — должно быть, она еще сильно болела.

«Надо возвращаться в Хельсинки, — с отвращением подумал Ватанен. — Интересно, что творится на работе?»

Работа у него была еще та — не работа, а служба! Журнал, специализировавшийся на беззубой критике «отдельных недостатков» — не дай бог коснуться по-настоящему серьезных общественных проблем. На обложке неделю за неделей появлялись лица известных бездельников, королев красоты, манекенщиц, новорожденных из «звездных» семей. В молодости Ватанену нравилась работа репортера, особенно он любил брать интервью у непризнанных гениев, желательно притесняемых государственной властью. Тогда ему казалось: вот она — настоящая работа. Я раскрываю людям глаза, пусть знают правду! Теперь же, спустя годы, он уже не мечтал ни о чем значительном, просто потихоньку делал то, что от него требовалось, и был доволен, если в своих материалах не искажал действительность. Такими же были и его коллеги: недовольные работой, циничные люди, по первому требованию выдававшие заказные материалы. Журнал преуспевал, но не содержал никакой информации, ее тормозили, маскировали, подавали в поверхностной, развлекательной форме. Вот такая профессия — «вторая древнейшая».

У Ватанена была приличная зарплата, но все равно ему постоянно не хватало денег. Квартплата составляла почти тысячу марок в месяц — жилье в Хельсинки дорогое. Собственную квартиру из-за арендных платежей Ватанен никогда бы не купил. Он приобрел катер, но и за него кредит не был выплачен. Никаких особых увлечений, кроме того же катера, у Ватанена не было. Иногда жена заговаривала о театре, но Ватанен не хотел нигде бывать с женой, его тошнило даже от звука ее голоса.

Ватанен вздохнул.

Летнее утро было в разгаре; солнце сияло все ярче, но тяжелые мысли заслонили новорожденную радость. Только после того, как заяц поел и Ватанен усадил его к себе в карман, грустные думы оставили его. Он целеустремленно двинулся на запад, в ту же сторону, что и вчера вечером, когда уходил от дороги. Лес весело шелестел ветками, Ватанен тихонько напевал в такт шагам. Заячьи уши торчали из его кармана.

Через пару часов Ватанен набрел на деревню. Он прошел по деревенской улице и увидел красный киоск. Рядом хлопотала девчушка. Она, по-видимому, только собиралась открывать свое заведение.

Ватанен подошел, поздоровался, присел на веранде. Девчушка открыла ставни, вошла внутрь, отодвинула стеклянную задвижку и сказала:

— Киоск открыт. Что желаете?

Ватанен купил сигареты и бутылку лимонада. Девчушка пристально посмотрела на него.

— Ты преступник? — вдруг спросила она.

— Да нет… Ты что, боишься?

— Просто ты вышел из леса.

Ватанен достал из кармана зайчонка и посадил его на скамейку.

— Ой, какой у тебя кролик! — обрадовалась девчушка.

— Это не кролик, это заяц. Я его нашел.

— Бедняжка, у него же лапка болит. Я принесу ему морковки.

Девчонка бросила киоск, добежала до ближайшего дома и на секунду исчезла. Вернулась с пучком прошлогодней грязной моркови. Сполоснув морковки лимонадом, она стала настойчиво подсовывать их зайцу, но тот не ел. Девчушка расстроилась.

— Видать, ему не нравится.

— Он болеет. У вас в деревне есть ветеринар?

— Есть тут один, Маттила, но он не наш, летом всегда из Хельсинки приезжает, а зимой уезжает. Его дача там, на берегу озера. Если залезешь на крышу киоска, я покажу, который это дом.

Ватанен залез на крышу. Девчонка, стоя внизу, объяснила, куда смотреть и какого цвета здание. Выяснив, какая именно дача принадлежит ветеринару, Ватанен слез с крыши — девчонка для верности придерживала его за задницу.

Ветеринар Маттила сделал зайчонку укол и основательно перевязал заднюю лапу.

— У него был шок. Лапа заживет. Если возьмете его с собой в город, лучше всего кормить свежими листьями салата. Их надо тщательно промывать, чтобы не было поноса. Пить давайте только свежую воду.

Когда Ватанен вернулся к киоску, там сидели несколько праздных мужиков. Девчушка представила Ватанена:

— Вот он, дяденька с зайцем.

Мужики потягивали пиво. Заяц очень заинтересовал их, начались расспросы. Общими усилиями пытались определить возраст косого. Один из мужиков рассказал, что всегда перед заготовкой сена ходит по наделу и кричит, чтобы притаившиеся в траве зайчата убежали.

— А иначе попадут под нож косилки. В одно лето трое попались — одному уши срезало, второму — задние лапы, а третьего — пополам. А если сперва шугануть, тогда ни один не попадается.

Было так славно, что Ватанен задержался в деревне на несколько дней, жил на чердаке.

3. Ряд формальностей

Ватанен сел в автобус на Хейнолу; даже в самой расчудесной деревне невозможно бесконечно жить бездельником.

Он сидел на заднем сиденье, заяц — рядом в корзине. Несколько мужиков в конце салона курили. Ушастый пассажир дал им тему для беседы. Пришли к единодушному выводу, что этим летом зайчат больше, чем обычно. Попытались определить, самец это или самка. Ватанена спросили, собирается ли он забить зайца и съесть, когда тот вырастет. Ватанен ответил, что у него такого и в мыслях не было. На это все согласно закивали, мол, кто же забьет, к примеру, свою собаку, ведь иногда легче привязаться к животному, нежели к человеку.