Год маркетолога - [41]

и снимает там телку. И приводит ее в гостиницу, откуда она выходит часа через полтора и подвергается задержанию. Документы там, все дела, отводят ее в специальную комнату, как в добрые старые времена, она ничего не понимает, сует деньги, деньги, я думаю, берут, но с нее просят подробности и отпускают. Так заканчивается подготовительная стадия операции, и теперь Георгий предлагает мне на выбор различные сценарии от мягкого порно до жесткого порно. И я, как человек гуманный, выбираю мягкое, предполагая, что он и от мягкого в штаны наделает. После чего спускаюсь я такой очень озабоченный на первый этаж офиса и захожу в комнату, где этот хорек в компьютер свой дрочит. А он, между прочим, вопреки всем правилам даже не поставил меня в известность, что приехал, не зашел, не поздоровался. Потому что он же приехал меня на чистую воду выводить, чего здороваться-то. И это все, как ты понимаешь, придает мне дополнительный энтузиазм. Так что я захожу в комнату и после «привет», не протягивая руки, говорю, чтобы он поднялся в мой кабинет. Зачем, спрашивает он, он занят, у него времени нет. И тогда я говорю ему, пытаясь голосом, интонацией и взглядом донести свою мысль: «Если бы речь шла просто о тебе, то мне было бы насрать, что ты тут сидишь и делаешь, но, к сожалению, речь идет о добром имени моей компании, поэтому очень рекомендую послушать и пройти в мой кабинет». Действует. Выключает он компьютер, и слышу, как шлепает за мной по лестнице. Дальше начинается настоящее шоу. Закрываю я плотно дверь и спрашиваю, был ли у него в воскресенье контакт с проституткой по имени Наташа, и, чтобы сразу исключить все глупые заявления типа «а ты кто такой», добавляю, что девушка Наташа является наркодилером, она арестована и дает показания, а поскольку ты, хорек, прилетел к нам транзитом через Лондон откуда-то из Латинской Америки, то компетентные органы имеют все основания считать, что находишься ты с ней в преступном сговоре. Я специально не сажусь, и он тоже стоит напротив меня, и видно, как начинают бегать его водянистые хорьковые глазки за толстыми линзами очков. И тогда я ему говорю: «Садись. Чаю или кофе хочешь?» «Нет, – говорит, – можно воды». Конечно, можно. Для хорошего человека и говна не жалко. Боится, гаденыш, но до конца не верит. И тогда я его добиваю. Конечно, говорю, в другой ситуации тебя бы уже давно задержали на сорок восемь или семьдесят два часа, не знаю, сколько там у них полагается. Но на твое крысиное счастье люди, которые этим делом занимаются, когда-то служили под начальством нашего Георгия, поэтому прежде, чем тебя задерживать, решили выяснить, кто ты и так далее. Вот прислали запрос – и протягиваю ему бумажку на бланке, все как полагается, сам знаешь, современная оргтехника чудеса творит. Берет он эту бумажку дрожащей рукой, бледный весь, верхняя губа вспотела: «Что здесь?» – спрашивает. Просят дать на тебя характеристику и сообщить цель визита, чтобы потом решить, что делать дальше. «Может, мне улететь сегодня?» – это был такой ожидаемый вопрос. Я ему говорю: ты что, совсем с ума сошел, за тобой же следят, никто тебе не даст улететь, и нас еще подставишь – завтра к нам придут наркотики искать. И тут он сдался. Что делать, спрашивает. Не знаю, говорю, я в этих делах не специалист, надо Георгия звать, который, как ты знаешь, по-английски не говорит, поэтому я им в оба конца рассказываю то, что считаю нужным. Короче, спасли парня, проводили его домой, взяв обещание больше наших телок не трахать. Обещал, что, в общем, вызывает доверие, потому не факт, что после этой истории у него встанет. А в тот день, когда улетал, зашел ко мне попрощаться, и чувствую, мнется что-то, хочет и никак оно у него не выдавливается. Но я помогать не стал, в конце концов и выдавилось. Слушай, говорит, как ты думаешь, с точки зрения бизнес-этики я совершил нарушение? И тут до меня доперло то, о чем я и не думал даже. Я ведь по инструкции обо всей этой истории доложить обязан. То есть когда он понял, что проплывает мимо русской тюрьмы, то, естественно, стал задумываться, как оно скажется на продолжении карьеры. И тут, друг мой Костя, дал я слабинку. Пожалел гада, решил, что хватит с него нервных потрясений и добивать лежачего не по-нашему. Сказал ему, что с бизнес-этикой это никак не связано, потому что относится исключительно к области его личной жизни. Тогда он спрашивает: значит, ты не собираешься об этом отчет писать? Тогда бы мне понять, что делаю ошибку, но слишком весело было и навык, конечно, такой у меня отсутствовал, чтобы добивать. Подумал для приличия и сказал, что ничего писать не собираюсь. Как он мою руку тряс. Это надо было видеть. Я потом еле отмыл. То есть уехал он безо всяких рекомендаций по исправлению нашей отчетности, памятуя, что есть все-таки официальный запрос и наш на него ответ, но потом пришел в себя и снова начал пакостить. Так что можно считать, что дело я до конца не довел, о чем крайне сожалею. Но извлек урок и понимаю теперь, что контрольный выстрел не зря придумали. Ну, понравилась тебе моя история?