Год крысы - [47]

— То есть, если пустить в канализацию этот газ, крысы начнут жрать друг друга?

— Совершенно верно.

— Вы в это уверены?

— Абсолютно. Мы работаем над этой темой уже пятый год.

Губернатор взглянул на стоящего за спиной Торбы нового начальника санэпидемслужбы.

— Вы проверяли?

— Да, — твердо ответил новый начальник. — На моих глазах двух хомячков, посаженных в специальную камеру, обработали газом. Через пятнадцать минут они сцепились друг с другом и дрались до тех пор, пока один не загрыз другого.

Губернатор пристально посмотрел на Торбу. Нельзя сказать, чтобы губернатору понравился Торба. Для настоящего ученого Торба был как-то слишком уверен в себе.

— Как это будет выглядеть? — спросил Папа после долгой паузы.

— Мы одновременно запустим газ в канализационные люки примерно в ста точках в разных концах города. Дальше останется только ждать.

— У вас имеется достаточное для этого количество газа?

— Нет, конечно. У нас есть пробные дозы. Но если вы дадите команду и подключите к делу все заводы по производству бытовых аэрозолей…

— На это нужно много времени…

— Сутки на подготовку и еще сутки на производство. Мы прорабатывали вопрос.

Губернатор покосился на начальника службы. Тот кивнул в подтверждение. Да. Двух суток достаточно.

Губернатор опять задумался. Многолетний опыт приучил Папу настороженно относится к людям, у которых заранее готов ответ на любой вопрос. Кроме того, Папа понимал, что если бы методика Торбы на самом деле была стопроцентным спасением от паразитов, то ее бы уже давно использовали повсюду, и в первую очередь на Западе.

Но большого выбора не было. Еще несколько дней — и полетят удалые административные головы. Причем начнут забаву именно с его головы. К тому же в глазах Торбы то и дело вспыхивал огонь особого рода энтузиазма… Того энтузиазма, с каким командир отправляет своих бойцов, вооруженных штыком и гранатой, атаковать танковую колонну… Но в наших условиях, знал многоопытный Папа, такой энтузиазм иногда имеет решающее значение.

— Вам, конечно, потребуется городское финансирование? — поджав губы, спросил он.

— Конечно.

— И вы бы хотели сами контролировать потоки?

— Без сомнения.

Губернатор приподнял левую бровь. Потом поскреб ногтем пятно на поверхности стола… Посмотрел в окно…

— Сколько?

Торба не моргнув глазом, назвал цифру. Губернатор нахмурился.

— Но финансирование — не главное, — быстро добавил Торба.

— А что же главное?

Торба, прищурившись, посмотрел куда-то вдаль, за окно, поверх крыш городских домов.

— Главное — масштаб задачи. Мы готовы дать бой! — не очень понятно выразился он. И в его глазах на короткое время опять вспыхнул огонь того самого энтузиазма.

Папа вздохнул.

— Сколько времени вам потребуется на всю операцию?

— Четверо суток, — не моргнув глазом, сказал Торба.

Губернатор посмотрел на календарь. Он уже и сам прикинул в голове, что четверо суток будут минимальным сроком.

— Даю вам семьдесят два часа, — тем не менее, сказал Папа. — К воскресенью крыс в городе быть не должно!

* * *

В десять часов утра Ксюша лежала на кушетке в сестринской комнате на первом этаже больничного корпуса. Она лежала щекой на серой застиранной простыне, покрывавшей дерматиновое изголовье, спиной к раскрытому окну и лицом к стене, и бессмысленно смотрела на пляшущие по казенной желтой краске ажурные тени. Ей было страшно.

Что делать? Что?! Ну что он за сволочь, этот Бэха! Ведь по роже видно, что у него есть деньги, есть! Но такой человек скорее удавится, чем оторвет от себя свои кровные — пусть даже на хорошее дело! Но самое обидное даже не в этом! Ксюша-то хороша! Ведь с самого начала было ясно, что Бэха жмот. Так зачем было и просить, зачем было унижаться и терять время.

Перед Ксюшиными глазами то и дело всплывали обтянутые кожей черепа в окошке пятого отделения. И она никак не могла отогнать от себя эти видения. И где-то среди них — ее Тося…

Что делать!? Что?

Близко от Ксюшиного лица на стене раскачивались дырявые тени от листвы. Тени то почти успокаивались, и лишь беспокойно дрожали на одном месте, то вдруг с улицы доносился порыв ветра, деревья начинали волноваться и шуметь, и тени перед Ксюшиным лицом принималась размашисто раскачиваться из стороны в сторону.

Нужно искать правду. В конце концов, сейчас не средневековье. Можно привлечь прессу, написать в Москву, пойти к какому-нибудь депутату. Но тут любому понятно: Тосю перевели в пятое отделение для того, чтобы Ксюшу запугать! Чтобы дать ей понять: ситуация под контролем, и Ксюша на крючке. Стоит ей совершить хотя бы одно неосторожное движение, и с Тосей может произойти все, что угодно. Все, что угодно!

Правду конечно, нужно искать, но сначала следует забрать из больницы Тосю. Для того, чтобы развязать руки и вырвать у врагов главный рычаг давления. И уже тогда… Но как забрать из больницы Тосю, если у них все схвачено, а у Ксюши нет денег…

Вдруг светлое пятно на стене потемнело, как будто кто-то встал снаружи под окном и заглянул внутрь. Ксюша вздрогнула и замерла. Она услышала шлепок падающего на пол предмета и обернулась, но в окне уже никого не было видно. Лишь потревоженная ветка жасмина встревоженно раскачивалась из стороны в сторону.