Год крысы - [33]

Этот мужик, например, — сразу видно, что очень богатый… Машина, шмотки, часы — все дела!.. Но уж больно с лица скользкий, чистый вампир. Попадись такой — и всю кровь из тебя выпьет, каплю за каплей. А этот, наоборот, славный малый, просто душка, но с первого взгляда ясно — бабник! С таким не жизнь, а сплошное мучение. Будешь целыми днями гавкать, как овчарка, от своего мужика чужих баб отгонять. А вот этот немолодой, но очень импозантный. Такой на руках носить будет, баловать, подарки каждый день дарить. О любви, конечно, говорить не приходится, но на крайняк и такой вариант сойдет.

А что? Молодые еще девчонки. Ветер в голове. Сходу в жизни нелегко разобраться. Тем более, что хорошо на скамейке, солнышко пригревает…

А вон идет по двору Матросов… Лохматый, одет в первое, что под руку попало, на плече — рюкзак, девчонок не замечает, глаза обращены в пространство. Потерянный для человечества индивид!

— Эй, Матросов! О чем задумался?

— Что невеселый? Иди к нам, мы тебя развеселим! Щекотки боишься?

Вздрогнул, оглядывается… Покраснел, прибавил шагу… И смех и грех…

Ксюша вспомнила слова Бэхи о ней и Матросове, о двух сапогах, которые составляют пару.

— А кто он такой, этот Матросов? — спросила она.

— Здесь, при больнице живет… — отозвался одна из девчонок. — Электриком работает. Ну и вообще, на все руки от скуки…

— Он из бывших пациентов, — добавила другая. — Вроде как, на голову больной…

— Был больной. А теперь хоть куда! Всем бы такими больными быть!

— А что, говорят, чудак? — поинтересовалась Ксюша.

— Похоже… Книжки толстые читает… Ни с кем не общается…

— А почему он всегда с рюкзаком?

— А кто его знает! Может, продукты… У него, говорят, с поварихой одной шуры-муры … Она видать, экономит, а он продает…

— А-а…

У дверей административного корпуса останавливается шикарный джип и разговор на скамейке меняется. Девчонки начинают фасонить одна перед другой, говорить особенным образом, чуть презрительно, как должны говорить девушки в высшем обществе. Но посетитель оказывается неинтересным — не обращает на девчонок ровно никакого внимания.

— Эх, мечтай, не мечтай, а от судьбы не уйдешь… — вздохнет кто-то.

— В каком смысле?

— Какой жених тебе на роду написан — тот и достанется!

— Да ладно!

— Вот увидите. У меня дед всю жизнь по зонам мотался — уголовник. Так мамочка никого лучше не нашла — за бывшего зэка замуж вышла!

— Вот-вот! У меня бабка три раза замужем была. И маманя тоже…

Ксюша фыркнула. Вот глупости! А ей что, мамину судьбу повторять! Ну, уж нет!

— Смотрите, смотрите, опять крысы бегут!

— Какие жирные! Вообще не боятся. Что же такое делается в этом году?

— Говорят, в морге их — кишмя кишат! Отгрызли покойнику уши и нос.

— Тьфу на тебя! Скажешь тоже! Все настроение испортила!

— А вон, кстати, еще кого-то в морг везут… Видать, помер.

Двое санитаров на гремящей каталке провезли по двору худое тело, с головой покрытое простыней.

— Это из пятого… — Девчонки стараются не замечать покойника.

— А что еще за пятый? Почему я не знаю? — спросила Ксюша.

Не отвечают девчонки. Лучше и не знать.

— Там держат тех, кто себя не помнит, и у кого нет родственников. Кого по городу милиция подобрала или скорая. Подберут человека, а он ни имени не помнит, ни адреса. Что с таким делать? Привозят к нам в больницу. Их сначала пару недель у вас держат, а если за это время никто не хватился, переводят в пятое.

— А-а…

— Там мрак… — проговорил кто-то.

— Почему?

— Почему-почему! Ты что, дура, не понимаешь? Их туда помирать свозят!

Как это помирать? Что еще за дела?

— А что еще с ними делать? Они не нужны никому… и вылечить их нельзя… Не кормить же зря целую вечность!

— Ладно, девчонки! Кончайте! И так тошно! Давайте о чем-нибудь повеселей.

— А я-то что? Это Ксюха спрашивает.

— А где он? — спросила Ксюша.

— Кто?

— Ну, корпус этот.

— За гаражом. Где железная дорога. Смотрите, смотрите, кто едет! Вот это машина! Чистый танк! Такая, знаете, сколько стоит! За всю жизнь не заработать.

Весь день разговор на скамейке не давал Ксюше покоя. И в конце своего рабочего дня она отправилась искать пятый корпус.

Ксюша не сразу отыскала проход за гаражом — одним боком гараж упирался в заднюю стену хозяйственного блока, густо увешанную вытяжными трубами и оцинкованными коробами вентиляции, другим доходил почти до самого бетонного забора, отделяющего больничную территорию от полосы отчуждения железной дороги. У забора ржавели остовы разобранных машин скорой помощи с пустыми моторными отсеками. Ворота одного из боксов были открыты, перед гаражом стоял старенький больничный автобус. Незнакомый шофер мыл его крашеные-перекрашенные бока водой из шланга. Шофер удивился появлению Ксюши и наблюдал за ней до тех пор, пока она не скрылась в проходе у забора.

За гаражом обнаружился пустынный и страшно захламленный дворик перед заброшенной кочегаркой. Больницу уже много лет назад перевели на центральное теплоснабжение, но у заколоченной двери кочегарки все еще высилась поросшая лебедой и крапивой куча угля. Ворота в заборе, использовавшиеся раньше для нужд кочегарки, были заперты навсегда. У забора свалены кучей поломанные спинки кроватей.