Год, когда я всему говорила ДА - [70]

Шрифт
Интервал

Я держала свои чувства при себе. Я не упоминала о них в разговорах с родственниками или друзьями. Я не говорила о них мужчинам, с которыми встречалась. Я думала: «Кто знает! Откуда мне знать! Я передумаю. Может быть, я не права. Может быть, брак – это то, чего я хочу и сама не знаю, что хочу этого. Надо быть открытой».

И я была открытой. Настолько открытой, насколько возможно быть открытой, одновременно строя жизнь, карьеру и семью, которые не требовали присутствия мужа.

А потом…

Да-да-да.

Я собираюсь поговорить об этом, не говоря об этом. Насколько получится. Будьте снисходительны. Я посвящаю вас всех во все свои дела. Но это? Это не только мое дело. И здесь я изменяю подробности, притом многие. Вбрасываю горсть блесток и убираю пару стразиков. Я хочу донести главную мысль – и не хочу раскрывать любые действительные факты, которые затрагивают другого человека.

Всем все ясно?

В общем, на самом деле это была моя вина.

Вся эта история с браком. Я сама это начала. Я не нарочно. Я это не планировала. Я просто…

Он прекрасный человек. Он веселый, умный и очень милый.

Я была воодушевлена им. Я знала его не один год. Он любил моих детей. Моя семья обожала его. Он нравился моим друзьям. Мы веселились, смеялись, разговаривали. Он любил меня. Я любила его. Все это было прекрасно.

Я была полна энтузиазма.

На самом деле полна энтузиазма.

Вы уже чувствуете, что сейчас произойдет?

Я тогда не чувствовала. Зато чувствую сейчас. Теперь я отчетливо это понимаю. Но тогда… Я не видела, что грядет.

В любых отношениях наступает момент, когда возникает вопрос: к чему все движется? Насколько это серьезно? Что дальше?

Я никогда не задаю эти вопросы. Что, как я слышала, редкость для женщины. Но я их не задаю. Потому что мне не важны ответы. Мои вопросы – где мы сейчас? Что происходит сейчас?

Но кто-то в отношениях всегда в конце концов задает эти вопросы. К чему все движется? Насколько это серьезно? Что дальше?

Он хочет знать.

Я полна энтузиазма.

Но я не хочу говорить о том, что будет дальше.

Но он хочет знать.

И я совершенно уверена, что причина, по которой он хочет знать, – это мой энтузиазм. Мой энтузиазм позволил ему задаваться вопросами.

Вот и говорите о трудных разговорах! До наступления года «Да» я не знала, что делать с трудными разговорами.

Я нервничаю. У меня стресс. Но я не хочу двусмысленностей. Я хочу получить ответы. Мне небезразличны ответы, потому что ответы небезразличны ЕМУ.

Может быть, я все же хочу выйти замуж. Может быть, брак – это потрясающе.

Да. Определенно. Брак – это потрясающе.

Я рассказываю Линде Лоуи все о том, насколько это потрясающая вещь – брак. Она замужем с незапамятных времен. Но все же. Я читаю ей лекцию. Я выдаю ей пронзительный монолог в духе «Скандала» о том, насколько великолепно хорош брак для людей. Она пристально смотрит на меня. Потом она скажет мне, что у меня были самые безумные, самые бегающие глаза, какие она только видела у человеческого существа. Но я ощущаю удовлетворенность. Мне кажется, я во всем разобралась.

До того, как начать год «Да», я передумала о себе множество безумных неистовых мыслей. Но мне явно нужна помощь. У меня явно есть проблема.

И поэтому без просьбы, без приказа – здесь не нужны ни просьбы, ни приказы – со скамьи в моем сознании вызывается рассказчик и идет к базе. И – черт, да, я вывалю на вас спортивную метафору! – с первой подачи он бьет хоумран.

Рассказчик решает проблему. Мой внутренний лжец все проясняет. Мы сидим у костра, мой рассказчик и я, и травим байки о свадьбах на ранчо в Монтане, и говорим о том, как хорош брак, когда ты в нем состоишь, и как идеально мы друг другу подходим, и как, разумеется, это будет прекрасно, и какой у нас импринтинг друг на друга, как у двух утят.

Я укладываю рельсы.

О, рельсы, которые я кладу!

Для поезда, который…

в том-то и дело.

Никакого поезда нет.

Нет рабочих, ждущих команды строить декорации. Нет бюджета, которого надо придерживаться. Нет актеров для съемок.

Я укладываю рельсы в призрачном городе для призрачного поезда.

Я укладываю рельсы на маршруте в никуда для поезда, который не идет.

Только я этого еще не знаю. Я все еще думаю, что слышу свисток этого поезда где-то в отдалении. Он будет здесь с минуты на минуту…

И не теряю энтузиазма.

Брак!! Правда же, это великолепно?!

(дыши, дыши)

…два утенка с импринтингом друг на друга…

Шаг за шагом. Я не справлюсь.

Мы вместе до конца жизни.

Шаг за шагом. Я не справлюсь.

…два утенка с импринтингом друг на друга…

Он так счастлив. Я так счастлива. Просто…

Шаг за шагом. Я не справлюсь.

Я думаю о Делорс, которая тридцать пять лет живет в браке с Джеффом. Я думаю о своих родителях – целую жизнь в браке. Я воображаю себя после двух месяцев брака – и у меня начинается головная боль.

Давай подождем, говорю я. Пока не будем говорить родственникам и друзьям. Пока не войдет в колею жизнь с моей младшей малышкой. Пока не познакомятся наши семьи. Пока не наступит Рождество.

Пока не, пока не, пока не…

Шаг за шагом. Шаг за шагом. Шаг за шагом.

Я не справлюсь.

Помните, прямо сейчас мы еще не вступили в год «Да». Так что я делаю то, что всегда делала в моменты стресса. Я начинаю есть.


Рекомендуем почитать
Пойти в политику и вернуться

«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.


Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).