Год Кита - [9]
Минуту спустя он получает ответ: приблизительно в ста метрах по правому борту «Акулы» плывут два небольших кита.
«Это кашалоты»,- добавляет капитан, ибо он уже успел проконсультироваться у боцмана, старого морского волка, когда-то служившего на китобойном судне с калифорнийской базы в Юрике.
«Слушайте внимательно,- говорит командир своим курсантам.- Это редкая удача. Чаще всего мы слушаем крупных китов, не зная, к какому виду они относятся… Во время войны я, бывало, потел от страха, соображая, кита ли слышу или лодку противника,- но никогда не отдавал приказа бросать бомбы, если не знал наверняка.»
Занятия окончены; курсанты пьют кофе из огромных кружек и говорят о том, что звуки ударов хвоста и грудных плавников иногда напоминают шум корабельного винта, а некоторые из вибрирующих подводных «голосов» можно принять за звуки музыкальных инструментов.
«Нам пока неизвестно, каким образом кит производит эти звуки,- говорит командир.- Очевидцы рассказывают, что, когда кит подает голос в воздухе, из его пасти или дыхала поднимаются пузырьки воздуха. Лично я считаю, что эти пузырьки не имеют никакого отношения к механизму образования звуков. Однако многие утверждают, что звук образуется в китовом дыхале примерно так же, как в разболтанном водопроводном кране, когда открываешь его только наполовину: в текущей жидкости возникают пустоты, которые и порождают вибрацию. Этот процесс называется кавитацией».
Одному остроумному курсанту приходит в голову, что можно замаскировать звук двигателей подводной лодки, проигрывая под водой записи голоса кита. Командир улыбается.
«Возможно, возможно. А еще лучше – спрятать подлодку на глубину метров семьдесят, предпочтительно в таком месте, где есть подводные скалы, отражающие звук, и где проходит слой скачка плотности воды, а над лодкой пустить стадо китов. Тогда ее не найдет и самый чувствительный гидрофон.»
Командир снова включает усилитель гидрофона «Акулы»; подводный перестук – дуэт нашего китенка и его спутника – постепенно затихает: китята, раздосадованные непонятным треском двигателей чудовища, потеряли интерес к нему и отстали. Затем они развернулись и в поисках тишины и покоя устремились назад к своей семье, которая вдруг оказалась очень далеко. Китята получили урок ориентации во времени и пространстве.
Способность китов поддерживать связь друг с другом на большом расстоянии и находить добычу при помощи эхолокации составляет предмет целого ряда специальных исследований.
Теперь часто приходится слышать разговоры о том, что животные общаются с себе подобными. Они действительно общаются; однако «общение» животных не следует понимать в нашем, человеческом смысле этого слова, то есть как сознательное порождение звуков и других сигналов, рассчитанных на определенный отклик. Увидев у своего крыльца бродячую собаку, которая принюхивается к кустам, я кричу: «Пошла вон!» – и размахиваю руками. Я могу довольно точно предсказать, каков будет результат моих действий. Когда мой пес Такер видит чужую собаку, он яростно лает и гонится за ней, и результат его действий будет тот же: незваный гость поймет поданный ему сигнал и отступит. Разница между мной и Такером в том, что я знаю заранее, как поступит дворняга, а Такер этого не знает. Если бы нарушитель оказался в десять раз крупнее Такера, мой пес все равно яростно бросился бы на него; я же в таком случае сперва хорошенько подумал бы. Достаточно Такеру уловить несколько внешних признаков, определяющих ту или иную ситуацию, и его мозг инстинктивно реагирует на них; у Такера нет выбора: хочешь, не хочешь – гони пришельца!
Первые сведения об эхолокации у китов были собраны в начале второй мировой войны, в те тревожные месяцы, когда гидроакустики – а таких специалистов имела в своих вооруженных силах каждая морская держава – напряженно прислушивались к подводным звукам, порождаемым вражескими судами. При этом они слышали, конечно, и голоса рыб, крабов, креветок, тюленей, дельфинов и китов – странные, с их точки зрения, неведомо кому принадлежавшие звуки. На сегодняшний день опубликовано уже более тысячи научных отчетов о подводных звуках биологического происхождения.
В 1947 году Артур Ф. Мак-Брайд, сотрудник флоридского океанариума «Мэринленд», расположенного недалеко от Сент-Огастина, обнаружил, что дельфины, помещенные в бассейн с мутной водой, способны даже ночью отличить мелкую металлическую сетку от сети с крупными ячейками. Он заподозрил, что этой способностью дельфины обязаны какому-то высокоспециализированному биологическому механизму, помогающему им обследовать окружающую среду посредством звуковых колебаний.[8]
В 1949 году Уильям Э. Шевилл и Барбара Лоуренс из Гарвардского университета впервые записали на пленку «голос» китообразного. Для записи они избрали белуху, или белого кита, потому что среди моряков этот вид прославился своими «трелями», которые слышны и под водой, и в воздухе; белуху даже называют «морской канарейкой». Исследователям удалось записать и трели этой «канарейки», и множество других звуков – свист, писк, щелканье, треск. Этот многоголосый подводный шум они сравнивали с голосами играющих в отдалении детей.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.