Год, какого еще не бывало - [24]

        — Поттер, жизнь постоянно меняет свое течение — как поток. Если ты осуждаешь Альбуса только за то, что он меняет свое мнение сообразно обстоятельствам, то ты просто идиот.

        — Я думал, что я, по-вашему, идиот вне зависимости от обстоятельств.

        — Так оно и есть, если ты достаточно глуп, чтобы верить всему, что я говорю на уроках ради мистера Малфоя и его отца, которому он все передает, — Снейп повел рукой по волосам, отбрасывая Ремусовы каштановые пряди с Ремусова лба. — Я сознаю, что мне не следовало прекращать с тобой заниматься, хотя твое явное нежелание что-либо делать сводило на нет все мои усилия. В любом случае, Альбус, полагаю, дает мне второй шанс. Более того, думаю, тот факт, что я привел тебя к нему вместе с письмом, убедил его, будто я могу на этот раз лучше справиться с поручением.

        Не дождавшись ответа, Снейп спросил:

        — Ты, кажется, собирался «заказать пиццу»?

        — Я, кажется, просил передать мне телефон, — дальше Гарри пришлось пояснить, что он имел в виду. И показать. Если бы настроение у него было чуть получше, он бы, наверное, рассмеялся. Может быть. — Вон та синяя штука на стене.

        Ему было лень вставать и идти за записной книжкой, поэтому он просто позвонил в справочную, чтобы узнать нужный номер.

        Пока он звонил, Снейп с палочкой в руке бродил по дому. Гарри не знал, что именно затеял учитель, но не слишком беспокоился. Пусть себе ходит и ищет в доме темную энергию — да пусть найдет! Вряд ли узнает что-нибудь новое.

        Гарри опустил голову на стол и пялился в пространство, ожидая, пока привезут эту дурацкую пиццу.

* * *

        Наверное, он заснул, потому что следующим, что он увидел, была пицца и накрытый стол. Снейп между тем пытался понять, как это надо есть.

        Гарри неохотно сел и вяло принялся есть полубесформенный кусок, который Снейп в конце концов положил ему в тарелку. Он без аппетита ковырял пиццу, когда Снейп сам попробовал кусочек и чуть не подавился.

        «Ну не может же она быть хуже, чем вся дрянь, которую он обычно заставляет нас глотать?» — удивился Гарри. Мысль о зельях напомнила еще кое о чем.

        — А вы приняли э-э... лекарство?

        Снейп зыркнул на него — видимо, это означало «да». Гарри почувствовал себя немного лучше и встал, чтобы налить себе попить. На сей раз Снейп не стал его останавливать.

        — Ну хорошо, — Гарри решил брать быка за рога. — Вы знаете, чего они от меня хотят. И что мне делать?

        — Решение может подождать, — ответил Снейп. Он залпом выпил целый стакан воды, поморщился и отрезал себе еще кусок пиццы. Это выглядело бы совсем странно, если бы не уверенность Гарри, что Ремус, едящий пиццу, — это не слишком безумное зрелище. Расправившись со второй порцией, Снейп аккуратно положил нож и вилку на тарелку — с такой точностью, будто это были лабораторные приборы.

        — Давай проанализируем поведение твоего дяди. Он пишет тебе, мягко говоря, оскорбительное письмо, а затем осыпает тебя бранью на глазах у постороннего человека. Более того, твоего преподавателя.

        — Это значит, что дядя Вернон — невыносимая сволочь, — согласился Гарри. Он никогда прежде не позволял себе сказать такое вслух, и ему немедленно стало легче. — Подумаешь.

        Снейп нахмурился, как будто был с ним не согласен, однако Гарри решил, что тот просто не вполне хорошо владеет Ремусовой мимикой.

        — Я имею в виду, мистер Поттер...

        — Если вы собираетесь меня так называть, то лучше бы наложить Silencio, — Гарри сообразил, что вообще-то это следовало сделать гораздо раньше. Должно быть, это все оттого, что он ужасно устал.

        Снейп снова смерил его взглядом — тем самым, который ясно предупреждал: «Не забывай, что ты говоришь со своим учителем». Гарри уставился на него в ответ, но, к его изумлению, Снейп с ним согласился.

        — Не только Silencio, но и Imperforable, — резко заметил зельевар. — Так вот, как я говорил, ваш дядя вызывал вас сюда, чтобы попросить об одолжении, но вел себя явно не как проситель. Насколько я могу судить, он превзошел самого себя в попытках вас оскорбить. Смею заметить, это была исключительная иллюстрация к слову «абсурд».

        — Ну, это же вы применяли к нему легилименцию. Кстати, я это заметил. В любом случае, вы должны были понять: когда он злится, то плохо соображает. Разве это важно? — Гарри взял кусок пиццы руками и начал есть.

        — Это важно, потому что понимание мотивов его поведения должно подсказать нам, как с ним обращаться, мистер Поттер. Легилименция позволяет видеть чужие воспоминания, но не разбираться в чужой психике. Чтобы убедить его продлить действие чар, мы должны понять, что им движет и как на него влиять.

        — Это же просто, разве нет? Наложите на него Obliviate, пусть он забудет, что терпеть меня не может, и попросите. Если этого мало, наверняка есть какое-нибудь заклятье, которое заставит его обо мне заботиться.

        — Нам позарез нужен нормальный курс ЗОТИ, — пробормотал Снейп. — Впрочем, магия самопожертвования — это все равно тема седьмого года. В любом случае, нельзя обманом заставить людей участвовать в наложении защитных чар. Это не сработает.